– Ну уж к этому я никакого отношения не имею, – запротестовал Дандридж.

– Не знаю, не знаю, – протянул министр. – Впрочем, тут я пока от выводов воздержусь – подождем, когда выяснится полная картина. И наконец, по вашему наущению вызывается группа военнослужащих, которым поставлена задача выставить садовника-итальянца… не перебивайте… итальянца из его жилища с применением пулеметов и противотанкового вооружения.

– Я же не просил их…

– Молчать! – заорал министр. – Вы уволены.

Мистер Рис сел за стол и вздохнул.

– Говорил я, что этот стервец сам сломает себе шею, – произнес он с тихой радостью.

– Как же теперь автомагистраль? – спросил мистер Джойнсон.

– Что магистраль?

– Будем строить дальше или как?

– Бог ее знает, – сказал мистер Рис. – По правде говоря, сомневаюсь. Не забудьте: в Южном Уорфордшире грядут новые дополнительные выборы.

– А Блотт ваш показал себя удальцом, – похвалил генерал. – Даром что макаронник. Как это он храбро держался под обстрелом. Итальянцы бывало чуть что – как зайцы улепетывают.

– Да уж, – согласился полковник Чепмен. – Вот это чувство долга, вот это самоотверженность! Все мы должны быть ему признательны. Честно говоря, мне сдается, что после давешнего происшествия на автомагистрали поставят крест. Строительство придется сворачивать. Я слыхал, экологи со всей страны собираются устроить перед сторожкой сидячую демонстрацию, чтобы эта постыдная акция не повторилась.

– А я вчера вечером смотрела по телевизору интервью с Блоттом и восхищалась, – вставила мисс Персиваль. – Как он блестяще владеет английским языком! На вопросы отвечал так, что заслушаешься. По-моему, особенно хорошо он говорил про английские традиции.

– Про то, что дом англичанина – его крепость. Это он в самую точку, – подхватил генерал.

– Я-то имела в виду его слова про то, что Англия – родина свободы и что англичане должны стоять на страже своих традиционных устоев.

Леди Мод презрительно оглядела собрание.

– Дожили! Наши интересы уже и защитить некому, кроме итальянцев.

Генерал заерзал.

– Ну это вы преувеличиваете, – пробормотал он.

– Ничего не преувеличиваю. Если бы не Блотт, не видать нам своих домов.

– А дом мисс Персиваль спасти не удалось, – напомнил полковник Чепмен.

– Не Блотта же в этом винить.

Мисс Персиваль достала платок и смахнула слезу.

– Такой был славный коттеджик, – вздохнула она.

– Я веду речь вот к чему, – продолжала леди Мод. – На мой взгляд, лучший способ выразить нашу признательность и поддержку Блотту – выставить его кандидатуру на предстоящих дополнительных выборах в парламент. У членов комиссии глаза на лоб полезли.

– Чтобы итальянец представлял Южный Уорфордшир в парламенте? – вымолвил генерал. – Я не думаю…

– Оно и видно, – резко оборвала его леди Мод. – А Блотт, между прочим, не итальянец. Он национализированный англичанин.

– Вы, наверно, хотите сказать, натурализированный, – поправил полковник Чепмен. – Национализированный – это который подчиняется государству, а ваш садовник как раз наоборот.