– И чего вы радуетесь? – недоумевал Хоскинс. – Не видите разве, к чему это приведет? Освободилось место в парламенте. Вот объявят дополнительные выборы – и повторится та же петрушка, что и в прошлый раз.

– Так тем более надо спешить со строительством!

– Чего? Сейчас, когда леди Мод в трауре? У несчастной женщины трагически погиб муж, а вы…

– Да будет вам дурака-то валять. Уж будто я не знаю, что она рада-радешенька. Не удивлюсь, если она сама все и подстроила, чтобы нам помешать.

– Гнусный поклеп, – возмутился Хоскинс. – Да, характер у нее не сахар, но…

– Поймите вы, ей этот муж был до лампочки. Я-то знаю.

– Знаете?

– А вот и знаю. Вот послушайте. Однажды ночью старая корова вздумала меня соблазнить. Я заартачился, а она возьми да и пальни в меня из ружья. Так что не надо мне этих сказочек про безутешную вдову. Пусть строительство продолжается на всех парах.

История о неудачном соблазнении шефа потрясла Хоскинса.

– Одно могу сказать, – заметил он, – вы играете с огнем. Сперва мистер Буллетт-Финч, теперь сэр Джайлс. Тут такое поднимется. Может, нам до поры до времени не мелькать?

– Пора не мелькать, а обосноваться прямо в парке, – решил Дандридж. – Базовый лагерь поставим под этой самой аркой, пригоним туда пару бульдозеров. А хозяйка пусть себе кудахчет сколько хочет – не страшно.

Эти гнетущие мысли не оставляли ее и во время расследования. Коронер объявил, что смерть сэра Джайлса Линчвуда наступила в результате несчастного случая, с похвалой отозвался о мужестве вдовы, но напомнил и о непредвиденных опасностях, которыми чревато содержание диких животных в домашних условиях. Все в том же мрачном настроении леди Мод проследила за отправкой львов, страусов и последнего жирафа и отбыла на панихиду в Уорфордское аббатство. Все это время она старательно избегала Блотта, и разобиженный садовник забился в огород. Однако когда леди Мод вернулась с панихиды и увидела, что возле железного подвесного моста напротив сторожки появились два бульдозера, ей стало стыдно за тот разнос, который она учинила Блотту.

Блотт, надувшись, сидел в кустах черной смородины.

– Блотт, простите меня, – сказала леди Мод. – Я перед вами виновата. С кем не бывает. Я пришла поблагодарить вас за все, что вы ради меня вытерпели.

На смуглой физиономии Блотта выступил румянец.

– Пустяки, – пробормотал он.

– Вовсе не пустяки, – великодушно поправила леди Мод. – Без вас я бы ни за что не управилась.

– Не стоит благодарности.

– Словом, знайте, что я вам очень признательна. Кстати, я заметила там у ворот бульдозеры…

– Вы, наверно, не хотите, чтобы они въехали в парк, – догадался Блотт.

– Раз уж вы об этом заговорили…

– И сам с ними разберусь, – пообещал Блотт. – В парк они не въедут.

Леди Мод колебалась. Наступил ответственный момент. Тщательно подбирая слова, она предостерегла:

– Я очень надеюсь, что вы не станете прибегать к насилию.

– К насилию? Я? – Блотт довольно-таки убедительно изобразил оскорбленную невинность.

– Да, вы. В деньгах вам отказа не будет: покупайте все, что понадобится. Но чтоб никакого членовредительства. Его уже было предостаточно.

– Ваши отцы и деды сражались…

– Позвольте уж мне одной судить о поступках своих предков, – осадила его леди Мод. – Я в этом лучше разбираюсь.