– Значит, он говорил, что я его шантажирую? – взревела леди Мод. – Да я его в порошок сотру.

И, прихватив конверт с фотографиями, она затопала из кабинета.

Когда автомобиль леди Мод подкатил к полевому штабу, Дандридж обдумывал следующий этап наступления на Хэндимен-холл. Заручившись поддержкой министерства, он предвкушал скорую победу. Он успел переговорить с главным констеблем, и тот нехотя пообещал, что, если леди Мод вопреки предписанию откажется очистить Хэндимен-холл, на помощь строителям придет полиция. Дандридж уже отдавал Хоскинсу распоряжение занять парк, но в эту минуту в штаб ворвалась сама леди Мод.

– Свинья ты поганая! – заорала она и швырнула на стол фотографии. – Ты только полюбуйся на себя!

Дандридж полюбовался. Хоскинс тоже.

– Ну и что ты на это скажешь? – спросила леди Мод.

Дандридж уставился на посетительницу. Как ни силился он подобрать выражения, которые вполне передавали бы его чувства, ничего не получалось.

– Думаешь, тебе это так просто с рук сойдет? – бушевала леди Мод.

Дандридж схватил телефонную трубку. Опять эта зараза пристает к нему с фотографиями. Только на этих снимках узнать главного участника безобразной оргии легче легкого. А тут еще Хоскинс пялится. В глазах Хоскинса отражался такой ужас, что Дандридж отбросил колебания. Скандала, как видно, все равно не избежать. Он набрал номер полиции.

– Звони, звони своему адвокату, – верещала леди Мод. – Никакие адвокаты тебе не помогут.

Только сейчас Дандридж обрел дар речи.

– Я и не собираюсь, – сказал он. – Я звоню в полицию.

– В полицию? – повторила леди Мод.

– В полицию? – прошептал Хоскинс.

– Я намерен выдвинуть против вас обвинение в шантаже.

Леди Мод подлетела к разделявшему их столу и бросилась на Дандриджа с кулаками.

– Ах ты гад ползучий!

Вскочив со стула, Дандридж метнулся к двери. Леди Мод пустилась вдогонку.

Оставшись один, Хоскинс положил телефонную трубку на рычаг, схватил фотографии и заперся в уборной. Когда он оттуда вышел, Дандридж, сжавшись в комок, притаился за бульдозером, а леди Мод держали шестеро бульдозеристов. Фотографии были сожжены и пепел спущен в унитаз. Хоскинс опустился на стул и утер лицо платком. Еще бы чуть-чуть – и пиши пропало.

– Ты у меня попляшешь! – голосила леди Мод, когда рабочие препровождали ее к машине. – Я тебя за клевету засужу! Без штанов по миру пущу!

Наконец машина отъехала. Дандридж, пошатываясь, вернулся в штаб.

– Слышали? – спросил он Хоскинса и без сил рухнул на стул. – Слышали, как она пыталась меня шантажировать?

Он огляделся, ища фотографии.

– Я их сжег, – признался Хоскинс. – Думаю, чего хорошего, если они будут валяться где попало?

Дандридж посмотрел на заместителя с благодарностью. Действительно, если бы снимки валялись где попало, добра не жди. Но, с другой стороны, Хоскинс уничтожил улику. Вызывать полицию теперь нет смысла.

– Что ж, если она и впрямь подаст на меня в суд, то я могу сослаться на вас, – решил Дандридж. – Вы свидетель.

– Да ради бога, – согласился Хоскинс. – Только она не подаст: побоится.

– От этой гниды можно ожидать чего угодно, – сказал Дандридж. Однако, избавившись от леди Мод и фотографий, он вновь почувствовал себя на коне.

– Вот что я вам скажу, – объявил он. – Мы немедленно начинаем наступление на Хэндимен-холл. Будет знать, как мне грозить.