Изменить размер шрифта - +

     И тогда Бог воздел огромную, сияющую на солнце длань, и Лешка осознал, что сейчас умрет от руки Бога, и ему сделалось радостно и жутко

одновременно. Потому что, умерев от руки Бога, он становился частью его…
     Но Богу помешали. Пространство за спиной Бога выпучилось гигантской каплей-слезой, и в ее прозрачной тверди явственно обозначилось обиженное,

перекошенное беззвучным криком детское лицо. Сердитое существо из капли не считало Бога Богом, а значит — являлось его противоположностью, и Лешка

пополз к нему, чтобы заступиться за оскорбленное Божество, но не успел. Существо протянуло пухлые, словно перетянутые ниточками ручонки и принялось

неумело сминать пространство вокруг Лешки, причем сам сталкер решительно ничего не почувствовал, зато одетые в синие бронекомбинезоны фигуры вокруг

него изломались, брызнули красным и смялись в нелепый комок, повисевший немного над поляной, а потом упавший на нее с жутким мокрым звуком. И тогда

страшное лицо по-детски бессмысленно рассмеялось, показывая слабые молочные зубы, и наконец сгинуло. А одурманенный наркотиком сталкер остался возле

загаженного кровавыми брызгами входа в тоннель оплакивать так и не убившего его Бога. И молился ему, уже мертвому, до тех пор, пока не впал в

тяжелый наркотический сон. И только тогда он наконец умер вместе с Богом.
     Когда Лешка очнулся, стояла глухая ночь. Экран ПДА зеленовато мерцал в темноте, и по нему сталкер определил, что до рассвета еще далеко.

Покачиваясь от слабости, он поднялся на ноги и включил фонарь, наплевав, что его свет может привлечь каких-нибудь не слишком приятных гостей. Яркий

световой мячик запрыгал по поляне, выхватил омерзительную груду слипшейся плоти и обрывков амуниции, оставшуюся от того, что несколько часов назад

было отрядом хорошо тренированных и вооруженных мужчин, перескочил на целехонькую гитару, лежащую немного поодаль вместе с вещмешком и небогатым

Лешкиным арсеналом, и остановился.
     Лешка навьючил на себя амуницию, выпил банку энергетика, поискал пропавший артефакт и не нашел. «Планетарий» исчез, хотя остальной хабар был на

месте, в вещевом мешке и контейнерах комбинезона. Предположив, что артефакт находится внутри жуткой кровавой лепешки, сталкер хотел было поискать

его там, но пересилить ужас и отвращение так и не смог. Пройдет совсем немного времени, мелкие твари Зоны, крысы и тушканы сожрут останки наемников,

а артефакт останется. Потому что мутантам артефакты ни к чему. И какой-нибудь удачливый сталкер будет гадать — почему это вокруг артефакта нет

никакой аномалии. А может быть, она все-таки есть?
     «Наплевать, когда придется возвращаться на Большое Болото — вернусь другой дорогой», — подумал сталкер и, пошатываясь, высоко поднимая ступни,

чтобы не вляпаться в кровавую жижу, в которой уже копошились какие-то мелкие жадные твари, зашагал вдоль насыпи прочь от тоннеля, ближе к

обыкновенным людям, не богам и не мутантам. На Кордон, на Росток, в Лиманск — все равно куда, лишь бы к людям.
     К рассвету он выбрался на разрушенный железнодорожный мост, под которым металась стая взбесившихся плотей. Человечек в солдатской форме сверху

казался совсем маленьким, он все стрелял и стрелял в мутировавших свиней из автомата, стоя в кузове покореженного грузовика, потом у него кончились

патроны, а к тварям присоединились слепые псы, которые в отличие от плотей умели прыгать. Лобастый чернобыльский пес, водивший стаю слепых, взвился

высоко в воздух и мигом оказался в кузове грузовика.
Быстрый переход