|
Видно, так уж повелось среди бродяг и авантюристов еще со времен Клондайка: место еще толком не обихожено, а питейное заведение — вон оно, уже открылось и вовсю функционирует. И не важно, как оное называется — «бар», «салун», «рюмочная», «корчма» или «шинок» — функции свои это отнюдь не святое место выполняет исправно и даже сверх того. И когда люди начнут покидать исчерпавшее себя, выжитое допуста место, питейная точка будет держаться до последнего, как некая одушевленная аномалия местного значения, а как сгинет — так и поселку конец. Можно быть уверенным — люди сюда больше не вернутся. В баре «100 рентген» можно было не только выпить и закусить, но также купить или продать ценную информацию, подрядиться на выполнение работы, узнать последние новости и сплетни, встретиться с друзьями или врагами. Впрочем, в отличие от салунов Дикого Запада стрельба и даже тривиальный мордобой в сталкерском баре, как и вообще в городке сталкеров, не поощрялась. За порядком здесь следили суровые и неподкупные, словно староверы, «долговцы», добровольно взявшие на себя функции местной полиции. Впрочем, на территории бара и «долговцы» не имели полной власти, всем и вся здесь распоряжался бармен по прозвищу Тедди, немолодой, лет пятидесяти, здоровяк с багровым лицом, чем-то напоминавшим морщинистую морду чернобыльского пса. Впрочем, чутью местного бармена могли позавидовать псы всех времен и народов, включая собаку Баскервилей, левретку госпожи Помпадур и знаменитого некогда Мухтара. Если Тедди чего-то про кого-либо не знал, то будьте уверены, этого и знать-то не стоило. Только не болтлив был Тедди, такова уж специфика профессии бармена — уметь выслушать любого, но самому лишнего — ни-ни. В бар ведь идут не только за выпивкой, а еще и чтобы выговориться. Уметь выслушать — часть профессии бармена не только в Зоне. А уж в Зоне бармен и вовсе не просто разливало-подавало, но еще и торговец, работодатель, банкир и много еще чего, разве что не мать родная, но уж тут — не обессудьте, в Зоне все сироты. Вообще Зона чем-то похожа на гигантский детский дом, жестокий и бескомпромиссный. Детский дом на всю оставшуюся жизнь. Рассказывали, что когда-то Тедди и сам был сталкером, причем не из последних, в самом прямом смысле этого слова. Что разрезал он по Зоне еще в далеком две тысячи каком-то году, когда в нее, матушку, ходили как на охоту, а не жили здесь постоянно. А было такое сразу после второй вспышки и недолго, пока военные намертво не перекрыли Периметр. Только время взяло свое, спекся сталкер, или Зона больше носить его не захотела, и он вовремя это почувствовал. Известно, все матерые сталкеры умеют слышать и чувствовать Зону, а те, кто не научился, — где они? Вот то-то же! К удивлению старого сталкера, торговля оказалась делом куда как более прибыльным, чем поиски артефактов, да к тому же не менее рискованным и азартным. Поговаривали, что там, далеко за Периметром, куда Зона достанет еще не скоро, если вообще когда-нибудь достанет, у Тедди имеется семья, дом и кругленький счетец в одном из самых надежных банков мира. Насчет дома и семьи — трудно сказать. Сталкеры — люди, как правило, несемейные, за исключением, разве что, Лешки-Звонаря, но относительно банковского счета можно было не сомневаться. Счет имеется, только на кой черт он сдался, это счет, если хозяин его не был за Периметром столько лет? На что капуста-то? В Зоне ведь отпусков не бывает даже у торгашей. |
