Наша «Волга» медленно двинулась к собору. Перед въездом на площадь, метров за двести, мы покинули машину. Хлопнув дверцей, «шеф» спросил, видел ли я «объекта»?

– Нет.

– Хочешь посмотреть?

– Конечно.

Собор встретил нас величавым торжественным молебном. Людей было не очень много. Сосредоточенные и просветлённые, они слушали пение, кто неподвижно, кто время от времени крестясь. Осторожно, с головными уборами в руке, мы передвигались между ними. Неожиданно «шеф» тронул меня локтем и едва заметным кивком указал в сторону одной из колонн. Я увидел стоящего на коленях пожилого человека с большим открытым лбом и подковообразной, рыжеватой бородой. Он в каком-то самозабвении клал поклоны, сопровождая их крестоналожением. Рядом с ним стоял худощавый, выше среднего роста, лет 55-ти мужчина. Но всё моё внимание было обращено на коленопреклонённого «объекта». Честно говоря, увиденная сцена шокировала меня напрочь. Никогда не поверил бы, расскажи мне кто-либо о подобном. Я всегда относился к верующим ровно и с пониманием, считая незыблемым право человека на вероисповедание. Зная довольно много, естественно заочно, об А. И. Солженицыне, прочитав его изданные и самиздатовские произведения, а также всю «литературу» о нём (включая информацию), я понимал, что перед нами огромная, неординарная личность. Но увиденное мной сейчас не вызвало понимания, сочувствия, наоборот, оно посеяло во мне растерянность, сомнения в предыдущих оценках.

В соборе мы находились недолго. Спускаясь по ступеням, «шеф» спросил: «Ну, как?» Я ничего не ответил.

Спустя несколько часов, следуя за «объектом», служба наблюдения установила два-три неизвестных нам адреса, интересовавших его. В дальнейшем предстояло выяснить, кто именно интересовал писателя, что за люди, цель и характер их взаимоотношений.

К обеду поступило сообщение, что «объект» с приятелем находится на центральной улице города и заходят в магазин. «Шеф», торопя водителя, принял энергичные меры по передвижению машины к центру. Тем не менее он несколько раз останавливал машину, куда-то удалялся, возвращался, нервничал. Очередной его «выход» завершился неожиданно для меня: он встретился с незнакомцем из буфета гостиницы «Московская». Значит, «незнакомец», подумал я, не является представителем «семёрки» наружного наблюдения, ибо московская «семёрка» давно покинула область. Теперь стало ясно, для кого бронировался второй номер в новочеркасской гостинице.

Судя по жестам, «шеф» и «незнакомец» о чём-то спорили. Сделать какой-то, минимально правильный, вывод я просто не мог, не хватало дополнительного материала. Я вышел из машины, направился к спорящим, рассчитывая услышать хотя бы отдельные кусочки фраз. Всё напрасно. «Незнакомец», что-то сказав напоследок «шефу», не видя меня, резко повернулся и направился в магазин. В этот момент я увидел «объекта» с приятелем, выходящих из дверей магазина. «Незнакомец» прошёл мимо, затем повернулся и последовал за ними. Время бездействия кончилось. Подойдя к «шефу», я спросил:

– Вам помочь?

– Возможно… пошли…

В порядке один за одним – «объект», «незнакомец», «шеф» и я – мы двигались по центральной улице города. Чуть погодя, «объект» с приятелем вошли в крупный по новочеркасским меркам гастроном. Следом – мы. Таким образом, мы все оказались в одном замкнутом пространстве.