- Теперь сукины дети знают, что мы здесь, так что нет нужды прятаться, - объяснил Старбак солдатам, а потом с удовольствием вдохнул дивный запах настоящего кофе, кипятившегося на многочисленных кострах.

В четверть шестого он наблюдал с зажатой в руках кружкой кофе, как пейзаж за главной дорогой обретает формы. Теперь там, где прошлой ночью было пусто, стояли войска. Бурое пятно дыма, еще поднимавшееся над станцией, отогнало армию от Манассаса, и Старбак видел ряды расположившейся лагерем пехоты, орудия и привязанных лошадей кавалерии. Враги, как и его собственные люди, варили кофе или брились, а любознательные офицеры янки навели свои бинокли и подзорные трубы в сторону притихших лесов на западе, где клубящийся дым наконец-то показал истинную позицию Джексона.

- Как думаете, мы будем драться здесь? - спросил Старбака капитан Итан Дейвис, протирая очки подолом кителя. - Это неплохое место для обороны, - добавил Дейвис, водрузив очки обратно на нос. Местность спускалась от леса в сторону главной дороги, и Старбак, как и Дейвис, полагал, что это неплохое место, для того чтобы остановиться и сражаться, потому что северянам придется атаковать вверх по холму, а за спиной мятежников будет укрывающий их лес.

Но когда взошло солнце, Джексон покинул эту позицию и приказал армии отступить на запад. Они отошли недалеко, лишь на полмили через пустые поля, к очередной неровной полоске мерилендских дубов, кленов и берез. Новый лес перемежался клочками луга, был разрезан двумя речушками и железнодорожным полотном, по которому так и не проложили рельсы и шпалы. По этому пути, как предполагалось, должна была пройти линия в обход станции Манассас, чтобы избавить поезда от необходимости платить непомерные сборы за использование железной дороги Ориндж-Александрия, но у инвесторов кончились деньги, и работы забросили, оставив лишь гладкое, широкое и поросшее травой железнодорожное полотно, изгибающееся по лесу по подготовленным для дальнейшей укладки путей канавам и высоким насыпям, всегда сохраняя тот же уровень на неровном рельефе. Именно на этом железнодорожном полотне и остановился Джексон со своими двадцатью четырьмя тысячами человек.

Бригаде полковника Свинерда предстояло оборонять полоску незаконченных железнодорожных путей, идущую по глубокой канаве. Ее восточный склон представлял собой удобную позицию для стрелка, который мог, столкнувшись с превосходящими силами противника, отступить в лес на западной стороне. В сотне шагов за канавой местность резко шла вверх, хотя на правом фланге Свинерда, где располагался Легион Фалконера, холм уже пропадал, так что правофланговые роты Старбака не имели за своей спиной естественной преграды, там лежал лишь молодой лесок и густой кустарник. Изменение рельефа также означало, что канава становилась неглубокой, а железнодорожное полотно превращалось в насыпь, в то время как наличие глубоких отвальных ям позади линии лишь затрудняло оборону. Отвальные ямы, в которые рабочие бросали землю и камни, ненужные при строительстве железной дороги, были заполнены только наполовину.

Отвальные ямы отделяли бригаду Свинерда от соседей с юга, и Старбак, как только все разместились на позициях, направился поприветствовать этих соседей, полк из Северной Каролины. Их полковник оказался высоченным, худым и светловолосым человеком среднего возраста с длинными щеголеватыми усами, приветливыми глазами и обветренным лицом. У него были очень длинные волосы с нарочито старомодной прической, струящиеся по выцветшему воротнику серого фрака.

- Полковник Илайя Хадсон, - представился он Старбаку, - из округа Стэнли, и горжусь этим, что бывает нечасто.

- Майор Старбак из Бостона, штат Массачусетс.

Полковник Хадсон отбросил прядь своих вьющихся волос, приоткрыв ухо:

- Полагаю, что мой слух замутнен артиллерией, майор, потому что могу поклясться, что слышал, как вы сказали "Бостон".