— И это единственный путь в Ралейгшир? — спросил Флетчер.

— Конечно, — ответил Ротерем. — Горы простираются до Весании на запад, а линии фронта защищают границы на востоке, за рекой Уотфорд. Вот и всё.

Флетчер сделал шаг и споткнулся, задев ногой что-то полое и металлическое.

— Что это? — спросил он, обращаясь больше к себе. Он опустился на колени и соскоблил грязь с круглой формы, настолько сильно заржавевшей, что она сочеталась с грязью.

— Ещё одна реликвия из прошлого? — спросил он.

— На самом деле, немного новее, — сказал сэр Колдер, опустившись на одно колено и положив руку на ржавую конструкцию. — Веришь или нет, но это первая пушка, сделанная за несколько недель до твоего рождения. Первая пушка, во всех отношениях.

Он усмехнулся и покачал головой.

— Я удивлен, что старушка все еще здесь.

— Подождите… разве не отец Отелло изобрёл пушку? — спросил Флетчер.

— Он, парень, — сказал сэр Колдер, убирая грязь, чтобы увидеть клеймо на боку.

Торсейджер

— Что она здесь делает? — спросил Флетчер, проводя пальцами по старой надписи фамилии Отелло.

— Твой отец Эдмунд заказал её. Бросил вызов всем кузнецам в Корсилиуме, чтобы придумать что-то, что было бы разрушительно на небольшом участке, имея в виду этот промежуток. И Утред предъявил ему это. Конечно, это было не намного больше, чем железная труба, заполненная элементарным порохом и старыми гвоздями, но свою функцию выполняла. В ранних прототипах использовались бамбуковые части, веришь ли!

Флетчер усмехнулся, представив молодого Утреда, возившегося в своей кузнице с бамбуком. Сэр Колдер вздохнул и похлопал по ржавой конструкции.

— Мы никогда не стреляли из этой чёртовой штуки, если, конечно, не считать демонстрацию Утреда. Мы должны были находиться здесь в ту ночь, когда умерли твои родители. Форсайты, вероятно, подумали, что это мусор.

— Это часть истории, — сказал Флетчер. — Как для Утреда, так и для моей семьи. Я заберу её в Ралейгтаун и восстановлю.

Ему было приятно узнать, что у его отца и семьи Отелло была какая-то связь. Фактически, изобретение пушки было тем, что дало начало гномьей претензии на равенство. Возможно, если бы его отец не сделал вызов, мир был бы другим.

— А, вот где прячутся мальчики Форсайта. Там есть костёр, — закричал Ротерем. — И палатки.

Флетчер повернулся, осматривая пустой каньон позади, как будто они каким-то образом разминулись, когда вошли. Но нет, рука Ротерема указывала на треугольный выход из каньона. Когда Флетчер посмотрел более внимательно, он смог разглядеть контуры палаток в траве.

— Эти идиоты, — прорычал сэр Колдер, топая через расщелину на луг. — У них кемпинг не на той чёртовой стороне.

Флетчер последовал за ним. Он зажмурился от яркого света солнца, когда вышел из тени каньона. Слева и справа, гряда изгибалась наружу и уходила в даль, оставляя несколько сотен футов запутанных трав и низких кустарников, прежде чем начиналась стена джунглей. Несколько чахлых деревьев торчали в этой области, но в остальном она была лишена жизни.

— Есть кто-нибудь? — позвал Флетчер, чувствуя беспокойство. Десятки палаток поставленных на земле, но если и были жильцы, то они не ощущали их присутствия. Многие из жалких конструкций рухнули, различные бочки и ящики лежали брошенные рядом с ними.

Лёгкий ветерок пронесся мимо, направляясь к каньону позади них.

— Ленивые дураки покинули свой пост, — к такому выводу пришёл сэр Колдер, пиная круг из камней на земле своей деревянной ногой, камень кувыркнулся в кучу обгоревшего бамбука.