Пламенеюще-алое пальто прятало под собой темно-бордовый шелк с переливами редких рубинов на высоком горле-стойке платья. Перчатки гостья не снимала, да они, тончайшей, в облипочку, красной кожи, казались влитыми. Острые сапожки, украшенные резными листьями и лисьими мордочками, поблескивали металлом носков. Видневшиеся из-под шляпки волосы отсвечивали бликами ламп по чистому пшеничному золоту, волосок к волоску. И, вполне понятно, серьги, крохотные перевернутые звездочки, играли светом ярко-красных гранатов, ограненных в сдвоенные пирамидки.

Живое пламя полыхало в глубоком кресле, осязаемо заставляя не приближаться к своей хозяйке. Да-а-а, понятно, почему ее испугалась та зеленоглазая… Хотя с ней и честно расплатились.

— Как интересно. — донеслось из-под вуали. — Я тебя даже понимаю, Карл.

Карл отмахнулся куском булки с маслом. За его желудок и остальное начала переживать даже Анни, изредка озабоченно поглядывая на мелькающие вилку с ножом.

— Когда-то Огнея была берегиней. Ох уж мне эти ваши названия с именами… Как можно говорить на таком языке, да, Карл?

Вместо Карла ответила изумленно изогнувшаяся бровь: мол, что, нормальный язык!

— Все заканчивается, и все меняется. — вуаль дрогнула… огорченно, как-то так. — Старое время и Старый народ не любят всех людей, маг ты или просто человек. И пытаются жить как могут. Берегиня в ней умерла, взамен появилось что-то странное, по людским меркам даже злое. Останься кто из вас у нее, а такое случилось бы, не появись, то… Лучшим исходом оказался бы ил реки, принявший то, что останется. Худшим — стать ее бессловесным и тупым рабом, ожившим из-за той самой алхимии.

— Она некромант?! — Анни широко-широко распахнула свои глаза-васильки.

— Что за представления о простой полу-демонической Сущности, — возмутился Карл, — некроманты, это некроманты. А она, перестав быть собой, выживает из-за алхимии…

— И крови, — дополнила вуаль, — будем с ними честными. Некромантия, детки, слишком сложна для ее простой природы. А вот алхимия помогла многим из Старого народа дожить и жить вполне себе хорошо. Для них, конечно.

— Ладно. — Карл отодвинул тарелки и приборы, откинулся на стул. — Не проехали, как вы любите говорить, кадеты, а просто отодвинули на задний план. Теперь вы понимаете, в каком мире предстоит жить. Все понимают?

Кивнули все. Кроме Лохматого, шелестевшего страницами комикса.

— Так, непоряд-о-о-о-к… — протянул Карл. — Молодой человек, мы вам не мешаем читать высокоинтеллектуальные картинки с вставками простых предложений и бессюжетной галиматьей?

Лохматый только пожал плечами.

— Он немного… дикий. — сообщила вуаль. — Ничего страшного, пройдет со временем. Я нашла его где и планировала. И даже не пришлось уговаривать, почти…

— А был выбор? — хрипло, чуть ломаясь, поинтересовался басок со стороны кресла.

— Конечно.

— Ну, ладно, а то я уж было подумал…

— Думать у тебя, малыш, получается немного хуже, чем действовать. — проворковала вуаль. — И помни, юноша, что спасла тебя от тех уродов, что решили заняться такой варварской штукой, как охота на…

— Спасла?!

Лохматый дернулся, обернулся, нервно дергая верхней губой.

— Я сам бы справился! Мне осталось всего ничего и…

— Помолчи.