- Разрешите несколько слов? - руку поднял потенциальный ухажер, как, уловив биотоки, безошибочно определила Марго. Он уже демонстрировал ей богатство мимики, выражая возмущение зубодробительными пассажами консерватора-сталиниста.

 - Пожалуйста, Павел Борисович, - облегченно кивнул цековский аппаратчик, взяв в свои руки ведение собрания.

 - Признаюсь, мне было странно слышать некоторые заявления уважаемого профессора Заварзина. Быть может, я ошибаюсь, но, по-моему, никто не отменял решений партийных съездов. Еще большее недоумение вызывают нападки на маршала Тито, национального героя дружественной страны, отношения с которой были разорваны исключительно по вине Сталина и вновь восстановлены сразу же после его смерти. Надо ли понимать, что нормализация тоже должна быть подвергнута пересмотру? Нравится или не нравится отдельным греческим товарищам, но Советский Союз проводит свой политический курс, руководствуясь собственными интересами. Позволю себе напомнить, что Федеративная Социалистическая Республика Югославия, подчеркиваю социалистическая, входит в СЭВ, и мы, мягко говоря, можем попасть в очень неудобное положение... Лично мне будет стыдно перед коллегами из Общества советско-югославской дружбы, - добавил он, как бы смягчая резкость отповеди легкой шуткой.

 Картина получилась почти как в "Ревизоре": Заварзин оторопело уставился на нежданного оппонента, председатель и ухом не ведет, первый зам в замешательстве, а народ, как и положено, безмолвствует.

 - Браво, - Марго изобразила аплодисменты. Ей и в садом деле понравилось: темпераментно, аргументирование и с оглядкой на официоз - не подкопаешься.

 - Спасибо, - оперативно включилась умница Вера. - Отчет можно считать принятым? - она вновь приникла к мясистому, поросшему диким волосом президентскому уху.

 - Переходим к следующему пункту, - министр, надев очки, углубился в подложенную под самый нос бумажку. - Коллектив витебского завода "Монтажник" обращается к нам с просьбой... с предложением о вхождении коллективным членом в наше общество, - спотыкаясь чуть ли не на каждом слове, зачитал он заготовленный текст. - Поддержим?

 - Поддержим, - нестройно отозвались отдельные голоса.

 - Будем считать завод нашим коллективным членом. Повестка дня была исчерпана, первые лица отбыли, а вслед за ними потянулись и остальные. За столом из карельской березы, возле Веры, сгруппировалась кучка близких приятелей и пошел посторонний треп.

 Как-то само собой получилось, что на выходе рядом с Марго оказался пламенный трибун, бросивший дерзкий вызов темным силам.

 - Позвольте представиться, - отдал он церемонный поклон, - Павел Климовицкий... Вам в какую сторону?

 Разом утратив дар речи, он поспешно забежал вперед, но тут же сбавил, приотстав на полшага, взволнованный и трогательно неловкий, словно щенок.

 Она бы сильно удивилась, если бы ему вдруг оказалось не по пути.

 - Вы замечательно выступили, - сказала, чтобы нарушить минутное замешательство. - И, главное, своевременно.

 Разговор завязывался не без усилий. Климовицкий что-то пробормотал про переломное время, назревающие перемены, от которых не приходится ждать ничего хорошего, и процитировал китайскую поговорку.

 - Как вы сказали? - недопоняла Марго.

 - "Чтоб вам жить в эпоху перемен"?.. Я отнюдь не вас имел в виду!.. Так мудрые китайцы желали своим недругам. Один британский лорд, идеолог консерваторов, вообще полагал, что следует сожалеть о любых переменах, даже положительных, поскольку добром все равно не кончится.

 - Как это верно! Я и сама чувствую, как на нас надвигается нечто такое, - не зная, как выразить свои смутные ожидания, она передернула плечиками и тяжко вздохнула. - Мы то уж как-нибудь проживем, а детей жалко.

 "Владику через неделю ровно три годика, - прихлынуло жаром.