Я передал поводья Матильде и пошел напрямик к дубу. Пробравшись сквозь густой орешник, я и оказался на чистой от кустарника поляне. Место здесь было красивое. Сразу за дубом начинался пологий склон, образующий небольшую лощину, укрытую от ветров. В ее глубине действительно виднелось строение теремного типа, окруженное невысоким частоколом.

    Чтобы не испытывать терпение Матильды, я сразу же пошел назад, только теперь в обход кустарника, через который было не провести лошадей. Оказалось, что сюда можно пройти и чистым лесом. Мои спутники ждали на прежнем месте и очень обрадовались, увидев меня живым.

    -  Где ты столько времени ходишь! - набросилась на меня Матильда. - Мы уже думали, что с тобой что-то случилось!

    -  Дом внизу, - сказал я, рассчитываясь со старостой. - Дыма нет, людей тоже не видно.

    -  Зря ты, барин, в такое место идешь, - сказал на прощанье Иван Михеевич, пряча за пазуху монету, - люди даром говорить не будут, плохое это место!

    -  Ничего, как-нибудь с молитвой прорвемся, - пообещал я. - Спасибо тебе за помощь.

    Староста поклонился и быстро, не оглядываясь, ушел. Мы остались вдвоем.

    -  Ты, правда, не боишься туда идти? - спросила Матильда.

    -  Не боюсь, - ответил я, забирая у нее повод. - Для людей нет ничего страшнее человека, а с нечистой силой, если она там есть, мы постараемся поладить.

    Миновав рощицу, мы вышли на склон лощины. Теперь, когда спешить было некуда, я подробнее рассмотрел «охотничий домик». Был он сравнительно невелик, метров двенадцать на двенадцать в два этажа с парой островерхих башенок, делающих его похожим на сказочный терем. Довольно красивый образчик русского деревянного зодчества. Днем, при свете ничего таинственного в нем не было. Дом как дом.

    Мы спустились вниз по пружинящему под ногами дерну и подошли к воротам. Они оказались запертыми снаружи, но не на замок, а чекой, вставленной в воротный пробой. Это могло говорить о том, что в доме никого нет, и хозяева не опасаются незваных гостей, если не запирают ворота более надежно.

    Я отворил ворота, и мы ввели лошадей внутрь. Судя по заросшему травой двору, здесь давно никого не было. Пожелтелый бурьян еще не полег, напоминая о недавнем лете. Мы подошли к дому. Первый его этаж был довольно высок, с узкими стрельчатыми окнами, второй, похоже, спальный, с небольшими окошками, напоминавшими бойницы. Высокое крыльцо опиралось на резные столбы. Судя по цвету дерева, дом был не старый, срублен не более десяти лет назад, что никак не вязалось с его дурной славой. Приведения больше любят селиться в старинных строениях. Однако входить в него без оглядки, я не рискнул и попросил Матильду:

    -  Я пойду, посмотрю, что там внутри, а ты оставайся здесь, если что, будь наготове.

    Матильда согласно кивнула и я начал медленно подниматься по скрипучим ступеням. Крыльцо было обычное, разве что слегка украшенное навесом с резными досками. Так, ничего особенного, обычная топорная плотничья резьба, способная произвести впечатление только на невзыскательного ценителя примитивного народного творчества.

    -  Дом заперт? - спросил француженка, зорко оглядываясь по сторонам.

    -  Тоже только на чеку, - ответил я, распахивая входные двери.

    Изнутри пахнуло сыростью и, почему-то, пылью. Обнажив на всякий случай саблю, я осторожно вошел в сени. Там было пусто, не оказалось даже обычной в избах лавки, бочки для воды и ведер. Оставив входную дверь открытой, я подошел к внутренней двери и осторожно в нее заглянул. За ней оказалась большая комната, занимающая, скорее всего, весь первый этаж дома.