-  Кто он? - не понял я.

    Матильда удивленно на меня посмотрела и кивнула на стену:

    -  Этот человек. Ты зря меня ревнуешь, вы с ним совсем разные. Ты ведь так просто, а он, он такой необыкновенный!

    Слышать такую сравнительную характеристику было не очень лестно, но против правды не попрешь! Я, понятное дело, не шел ни в какое сравнение с облюбованным ей веником. Однако шутки шутками, но выглядела француженка очень встревоженной и виноватой.

    -  Боюсь, что мы и правда не похожи, - согласился я, пытаясь понять, что, происходит и отчего у нее сносит крышу. - Ты знаешь, я почему-то его совсем плохо вижу, опиши, пожалуйста, какой он.

    -  Странно, он же вот, рядом, - удивленно сказала Матильда, зачарованно любуясь веником, - ты сам можешь на него посмотреть!

    -  Извини, но у меня началась куриная слепота, я не то, что его, тебя почти не вижу, - объяснил я, вглядываясь в ее лицо.

    С француженкой происходило что-то совсем нереальное. Она заискивающе виновато улыбнулась венику, потом опустилась перед ним в церемонном реверансе и только после этого повернулась ко мне.

    -  Жаль, что ты его не видишь, он такой красивый, у него замечательное ласковое лицо и такие добрые глаза… На меня еще так никто, никогда не смотрел… Прости, но он хочет чтобы я разделась!

    -  Не стоит, - посоветовал я, - здесь еще прохладно, будешь мыться, тогда пусть смотрит на тебя сколько угодно.

    Матильда опять нежно улыбнулась стене и сердито посмотрела в мою сторону:

    -  Его нельзя заставлять ждать, он может обидеться! Принеси мое платье, пусть он посмотрит какая я красивая!

    -  Прости, но я не только ничего не вижу, но у меня еще отнялись ноги, - сказал я, не собираясь оставлять ее одну. - Пусть смотрит просто так.

    -  Вот значит ты какой! - обижено сказала она, начиная расстегивать пуговицы мундира. - Значит, мне придется идти самой!

    Это все, скорее всего, от вина, понял я, начиная догадываться, в чем заключается тайна этого места. В нем растворен какой-то галлюциноген…

    Между тем, Матильда устраивала невидимому зрителю натуральный стриптиз. Она медленно и грациозно, снимала с себя уланский мундир. Даже стащить тесные в икрах сапоги ей удалось достаточно сексуально.

    Я не вмешиваясь, наблюдал, чем все это кончится. Наконец она полностью избавилась от одежды и стояла перед стеной, как перед зеркалом, принимая самые что ни есть обольстительные позы.

    Зрелище было бы приятное, если бы не тревога за ее голову.

    -  Я вам нравлюсь? - спросила она, все тот же веник, расточая ему медовые улыбки.

    Не знаю, что он ей ответил, но по лицу женщины мелькнула тень озабоченности. Она скользнула ладонями по телу, отдавая предпочтение самым привлекательным для мужчин местам, и сообщила невидимому собеседнику, что уже идет.

    Куда она собралась, я понял только тогда, когда силой остановил ее в дверях.

    -  Матильда, что с тобой, ты куда собралась? - спросил я, затворяя дверь.

    -  Пусти! Ты мне мешаешь! - с неожиданной злостью заявила она, пытаясь оттолкнуть меня с дороги.

    -  Голой ты отсюда не выйдешь! - твердо сказал я. - Надевай мундир и иди куда хочешь!

    -  Но как же ты не понимаешь, - бормотала она пытаясь силой прорваться к двери.