Корсон смотрел на привычную походную суету, царившую в лагере, и вдруг острое чувство ностальгии навалилось на него. Он никогда не испытывал любви к войне – она просто была его профессией, но теперь вдруг почувствовал себя как дома здесь, среди этих людей, занятых привычными солдатскими делами. Он долго разглядывал часового, расхаживавшего вокруг гиппронов с оружием в руках. Потом оглянулся на своего телохранителя. Ни того, ни другого, похоже, не волновали вселенские проблемы. В Эргистаэле они потеряли друзей, но ни один из них не был ни подавлен, ни расстроен. Еще два дня назад Корсон был таким же, как они. Подумать только, как два дня могут изменить человека...

Два дня и шесть тысячелетий. Нет, с горечью подумал Корсон, два дня, шесть тысячелетий и две женщины.

Он повернулся к своему телохранителю:

– Что, приятель, жарко пришлось в Эргистаэле?

Солдат ничего не ответил. Он стоял неподвижно, уставившись прямо перед собой. Ноги вместе, одна рука вытянута, другая сжимает оружие – в точном соответствии с уставом. Корсон прикрикнул:

– Отвечать, когда перед тобой старший по званию!

Солдат наконец процедил сквозь зубы:

– Приказано молчать. Полковник Веран сам обо всем расскажет.

Корсон не стал настаивать. На его второй вопрос солдат вряд ли смог бы ответить, даже если б и захотел: где находится Эргистаэл? А третий и вовсе показался бессмысленным: когда было сражение в Эргистаэле? Корсон почти не сомневался, что все это произошло в далеком прошлом. Корабль Верана преодолел не только пространство, но и время. Как и сам Корсон. Полковник возник из эпохи межзвездных войн, когда Служба Безопасности занималась совсем другими делами.

Интересно, как отреагирует Служба, узнав, что полковник Веран высадился на Урии?

Корсон обошел загон для гиппронов. Быстро темнело. Последние лучи заходящего солнца окрасили лиловым джунгли вокруг. Потянуло свежим ветром, и Корсон невольно вздрогнул. Он вдруг осознал, до чего нелеп здесь в своей развевающейся тунике. Телохранителю действительно трудновато признать в нем старшего по званию. Зачем только он уничтожил свой офицерский мундир? Пусть тот не похож на форму солдат Верана, но в нем у него был бы более военный вид. «Недолго же я пробыл демобилизованным, – усмехнулся он про себя. – Всего‑то сорок восемь часов...» А может, появление Верана – это перст судьбы? Полковник, похоже, нуждается в нем, так почему бы не заняться единственным ремеслом, которому он обучен, – ремеслом солдата? Опасно? Ну и что с того? Опасность подстерегает его всюду – в джунглях, где бродит Бестия, в космосе, где он, Корсон, считается военным преступником и объявлен вне закона... Так не лучше ли окончить свои дни среди себе подобных?

Он вспомнил об Антонелле и помрачнел. Правду говорят, что солдат должен держаться подальше от женщин, никогда не уделять им больше нескольких минут. Вечно они все осложняют. А он и так запутался...

Нет, он не может бросить ее на произвол судьбы. И не бросит. В бессильной ярости он сжал кулаки. На темном фоне деревьев провода ограждения светились багровым светом. О бегстве нечего и думать.

– Возвращаемся, – бросил Корсон в пустоту.

Телохранитель молча последовал за ним.

13

...Корсон спал – и был на Земле. Он бежал по бесконечному коридору со стенами из серого бетона глубоко под поверхностью. Белые неоновые огни слепили глаза. От кого он убегал? Все тело содрогалось вслед ядерным взрывам – ракеты рвались каждую минуту в миле над его головой. Они были выпущены слишком издалека, чтобы точно поразить цель: урианские крейсера избавлялись от своего груза где‑то за орбитой Плутона, если не дальше. Девять из десяти ракет были перехвачены еще в космосе. Некоторые не сумели затормозить в атмосфере и сгорели, как метеориты, не успев взорваться.