|
Бестия за несколько секунд предвидела, что произойдет, и, сама того не желая, предупредила своего невольного союзника – человека. От этой догадки у Корсона кровь застыла в жилах, заныло в животе. Он сжал рукоятку пистолета, не очень, впрочем, надеясь на оружие. Сомнений нет – уриане прилетели, чтобы схватить его. А что он может один против огромной машины? Вот если бы устроить так, чтоб вместе с ним на корабле оказалась и Бестия... Уж она‑то сделает свое дело – разнесет корабль вдребезги со всеми его клетками и защитными экранами. Повезет – и урианская машина погибнет так же, как погиб «Архимед», а князья Урии никогда не найдут на своей планете и следа Джорджа Корсона...
3
Мрак над ним словно сгустился. Луч слепящего света вырвался из черного диска урианского корабля и стал шарить по кустам, за которыми прятался Корсон. Значит, экипаж абсолютно уверен в своей неуязвимости, если ищет его с помощью обычного прожектора. Чисто инстинктивным движением Корсон прицелился в источник света. Брюхо корабля было гладким и мерцало, как отполированный драгоценный камень. Едва различимые линии швов делали его похожим на глобус – очевидно, конструктор усмотрел в этом своеобразный изыск. И вообще диск совсем не походил на боевую машину. Корсон приготовился к выстрелу, запаху паралитического газа или к падающей на плечи стальной сети. Он ожидал услышать квохчущие голоса урианских солдат. Ничуть не бывало. Луч света настиг его и замер. Диск опустился еще ниже. Даже не вставая, Корсон мог дотянуться до него рукой. По краям диска вспыхнули иллюминаторы. Можно было выстрелом разбить один из них, но Корсон почему‑то не стал и пытаться. Он весь дрожал, хотя, пожалуй, ему уже не было страшно: скорее он был заинтригован столь необычным – с точки зрения солдата – поведением экипажа. Пригнувшись, он обошел вокруг корабля. Попробовал заглянуть в иллюминатор, но сквозь матовое стекло увидел лишь неясные, расплывчатые тени. Разглядел что‑то похожее на человеческий силуэт; это его не удивило – на расстоянии урианина вполне можно принять за гуманоида. Ослепленный еще более ярким светом, он на мгновение зажмурился. Свет бил из открывшегося в корпусе люка, откуда спустилась веревочная лестница. Корсон уцепился за нижнюю ступеньку и вскарабкался внутрь. Люк бесшумно закрылся за его спиной, но этого он и ожидал. – Заходите же, Корсон, – раздался мелодичный женский голос. – Что вы встали в коридоре? Это, несомненно, был голос человека. Не какая‑нибудь имитация, а настоящий человеческий голос. Уриане никогда бы не достигли такого совершенства в звукоподражании. Компьютеру это, пожалуй, под силу, но вряд ли враги взяли бы на себя труд расставить столь изощренную ловушку, тем более что добыча уже попалась. На войне никогда не уделяют лазутчику так много внимания... Корсон толкнул приоткрытую дверь, которая тут же исчезла в стене, и оказался в большом салоне. Прямо напротив него был огромный иллюминатор. Он различил темную громаду леса, над которым они пролетали, а на горизонте более светлую, слабо мерцающую полосу – должно быть, над океаном вставал рассвет. Корсон обернулся. На него смотрела молодая женщина, окутанная легкой пеленой вроде тумана; больше на ней ничего не было. Улыбающееся лицо в дымке светлых волос. В серых глазах – ни малейшей враждебности. Похоже, прекрасно владеет собой. Вот уже пять лет Корсон не видел живых женщин, только пластоидов, заменявших их на военных кораблях. Прирост населения катастрофически падал, и брать в космос женщин было слишком большой роскошью. А эта просто удивительно хороша... Он перевел дыхание и почувствовал, как в нем снова просыпается солдат. Это давно стало его второй натурой. – Откуда вы знаете, что меня зовут Корсон? – спросил он. В глазах молодой женщины появилось удивление, потом – страх. |
