В «Современнике» она проработала до 1966 года и как актриса не нашла себя в нем. По ее же словам: «Нет, не нужна я этому театру. Что-то во мне их раздражает. Я не прижилась, хотя ни разу не слышала в свой адрес — бесталанна…

В театре я прошла прекрасную школу жизни. Научилась терпеть и не чувствовать себя обиженной. В театре я поняла, что я далеко не чудо. А главное, утроила желание трудиться, трудиться до изнеможения. После такой школы жизни уже никогда не потеряешь реального представления о себе. И уж точно никогда не заболеешь „звездизмом“. И больше тебе ничего не страшно…»

В конце 60-х Гурченко сделала еще одну попытку связать свою судьбу с театром. На этот раз она попробовала устроиться в Театр сатиры. Однако на прослушивании она почему-то «не показалась» членам жюри, и в театр ее не взяли.

В 1965 году году на экраны страны вышел фильм «Женитьба Бальзаминова», где Гурченко сыграла небольшую роль Устиньки. А в следующем году зрители увидели сразу две картины с ее участием: «Строится мост» (Женя; в этом фильме снималась почти вся труппа «Современника») и «Рабочий поселок» (главная роль — Мария Плещеева). Именно в последнем фильме наша героиня сыграла одну из лучших своих драматических ролей. Ее партнером по фильму вновь был Олег Борисов, сыгравший мужа Марии Леонида Плещеева. По сюжету муж вернулся с фронта ослепшим и никак не мог вписаться в мирную жизнь. На этой почве в семье начались скандалы. В конце концов Мария не выдерживала и, взяв с собой сына-подростка Леньку, уходила от Леонида. Однако сын так любил отца, что по дороге сбегал от матери и возвращался к своему слепому родителю.

Казалось бы, что после этого успеха предложения играть подобного рода драматические роли должны были посыпаться на Гурченко со всех сторон. Но этого не произошло. И в последующие несколько лет она снялась в ролях из разряда проходных. Так, в шпионском боевике «Взорванный ад» (1967) сыграла немку Грету, а в мелодраме «Нет и да» (1968) — свою современницу Люсю Кораблеву (главная роль).

Чтобы компенсировать эту невостребованность, Гурченко в 1966 году поступила в штат Госкоцерта и стала ездить по стране с концертами: пела, читала стихи, исполняла отрывки из различных спектаклей. Однако и эта работа не смогла уберечь актрису от приступов тяжелой депрессии. Как она сама признается, бывали в ее жизни и такие черные периоды:

«Август 1969 года. Это конец всяким возможным силам воли, терпениям и надеждам. Вот уже почти месяц я не выходила на улицу. И только из угла в угол по комнате — туда и обратно. Когда только выхожу из своей комнаты, родители бросаются в кухню. И я понимаю, что это мое хождение ими прослушивается. От этого становится совсем тошно. Я перестаю ходить. Начинаю смотреть в окно… Я никогда ни к кому не обращалась за помощью, только к родителям. Но сейчас, первый раз в жизни, от их немых, беспомощных, сочувственных взглядов хочется бежать на край света…»

Однако и этот кризис в жизни актрисы миновал. В том же 1969 году ей наконец было присвоено звание заслуженной артистки РСФСР. И еще — тогда же она вышла замуж за певца Иосифа Кобзона, с которым познакомилась во время своей активной эстрадной деятельности — в 1967 году. По словам певца:

«Тот период был для Людмилы достаточно тяжелым. Она пребывала в жуткой депрессии — ее популярность сильно упала. Но тем не менее Гурченко оставалась Гурченко. Она пробовалась в один театр, в другой. Со съемок возвращалась с истерикой. И каждая из них почему-то заканчивалась словами: „Это невозможно! Не успеешь заявить о своем желании сняться или сыграть роль, как тебе сразу же лезут под юбку и тащат в ресторан!“ Она очень болезненно реагировала на такие вещи, они ее унижали.