Джереми ничего не ответил. Его молчание было красноречивее слов.

Люси приникла головой к плечу мужа.

— О, дорогой, почему ты раньше не сказал мне об этом?

Джереми снова промолчал. Но Люси и не нужен был ответ. Джереми много раз просил не называть его «Джемми», и ей следовало догадаться, что на это у него были серьезные причины. Закрыв глаза, она прижалась щекой к плечу мужа, чувствуя свою вину перед ним. Восемь лет она вела себя с Джереми как последняя дура.

— Прости! Но ты всегда был таким сдержанным, застегнутым на все пуговицы, таким правильным, что мне постоянно хотелось подколоть тебя… Однако у меня никогда не было желания сделать тебе по-настоящему больно

Джереми засмеялся:

— Не надо драматизировать. К чему эти извинения? Ты ведь не могла знать о моем прошлом. Если уж на то пошло, ты меня просто раздражала. Но я не обижался на тебя.

Люси шутливо ударила его рукой по щеке.

— И вот еще что. — продолжал Джереми. — Ты не давала мне забыть о погибшем брате. И мне это не нравилось. — Он сделал паузу. — Но теперь я забыл все плохое. Оно осталось в прошлом.

— Значит, ничто не мешает нам поселиться здесь, в Корбинсдейле? — обрадовалась Люси.

Джереми тяжело вдохнул. Он вместе со своей ношей уже поднимался на крыльцо усадебного дома.

— Люси, я не знаю… — начал было Джереми, переступая порог дома, но тут же осекся, увидев толпу взволнованных слуг и выглядывавшего из-за их спин гостя.

— Генри? — в один голос воскликнули Джереми и Люси.

Джереми медленно поставил жену на ноги и сердитым взглядом разогнал слуг. Тех сразу как ветром сдуло. Люси вынуждена была признать, что грозный взгляд мужа действует на многих красноречивее слов.

Она плотнее закуталась в сюртук Джереми.

Генри медленно подошел к сестре и окинул ее с головы до ног изумленным взглядом.

— О Боже! — ахнул гость, и его лицо вспыхнуло от гнева. — Что он с тобой сделал?!

Генри резко повернулся в сторону Джереми.

— Я убью тебя! Я предупреждал, что тебе не поздоровится, если ты хоть пальцем тронешь мою сестру! Берегись!

Его ноздри раздувались от бешенства. Он сжимал кулаки. Люси загородила мужа.

— Генри, нет! Ты все неправильно понял!

Генри бросал через ее плечо полные ярости взгляды на Джереми.

— Ты говорил, что будешь беречь ее, ублюдок! А что вышло на деле? Ты только взгляни на нее! На ее жалкий вид!

Из-под сюртука виднелись шелковые лохмотья пеньюара, волосы Люси были растрепаны, босые ступни посинели от холода. Однако ее дух не был сломлен.

Люси вскинула голову и твердо взглянула на брата.

— Я попала в небольшой переплет, — объяснила она. — Ты же знаешь, Генри, какая я неловкая. Со мной постоянно что-нибудь происходит. На этот раз я заблудилась в лесу, а Джереми… Джереми меня спас. Ты должен сказать ему спасибо. Да и я тоже.

— Ну уж нет! Я и не подумаю благодарить его! — Взгляд Генри упал на босые ноги сестры. — Что, черт возьми, ты делала в лесу полуголая?

Люси закатила глаза.

— Генри, я…

Однако Джереми не дал ей договорить.

— Она замерзла, Генри, — сказал он. — Я все сам тебе объясню. Дай нам немного прийти в себя. Нам надо помыться и переодеться. А потом мы сядем завтракать и все обсудим, как цивилизованные люди.

— Брось болтать! И это ты называешь поведением цивилизованного человека? — Генри стал наступать на Джереми.