|
— Сначала проедемся по джунглям, потом… — Здорово, — перебила Юлька, — а танцевать мы будем где-нибудь? Ужасно хочется потанцевать. — Обязательно… — да что ж такое? Предмет, кажется, сам идет в руки… Не веря своей удаче, Орнитолог предложил: — Ты возьми что-нибудь принарядиться. Украшения не забудь. У тебя же есть хорошие украшения? — Ага… — Юлька подкинула на ладони броненосца. Вот же жулик! Украшений ему… Она вспомнила полет со шкафа, едва слышно вздохнула и добавила: — У меня кулон есть такой… Почти серебряный, от дедушки достался. Вот так, ход сделан. Если Юлькины вычисления правильны — она только что практически призналась в том, что броненосец у нее. Юлька покрепче стиснула телефон. На радостях Орнитолог не стал задумываться о том, почему она согласилась так легко. Надо было провернуть все как можно скорее, чтобы эта сумасшедшая не успела передумать. — У тебя время есть сейчас? — спросил он. — Ну, конечно, есть, раз ты работать не можешь. Давай я за тобой заеду, мы быстренько купим билеты, а потом поедим? — Хорошо, — все так же покладисто ответила Юлька. — Через пятнадцать минут буду! — почти выкрикнул Алекс и бросил трубку. Покупку билетов решили отметить, съев по стейку. Юлька неловко ковыряла мясо, пытаясь справиться с ним одной вилкой. Алекс внимательно следил за ее руками, и на его лице постепенно проступало такое сложное выражение, что Юлька почти испугалась. — Что-то не так? — спросила она. — Это левая, — ответил Алекс. — Что? — Рука левая. — Ой… — смутилась Юлька. — Ты симулируешь? — с искренним интересом спросил Алекс. — Да нет же! Оно само так получилось… случайно. — Но рука левая. — Я их путаю… Да какая разница! Я уже все отменила. К лучшему же вышло? — Да. К лучшему, — задумчиво ответил Алекс. — Давай я тебе мясо порежу, а то до ночи здесь просидим, а тебе еще собираться. ГЛАВА 13 МОНАСТЫРСКАЯ БИБЛИОТЕКА Из дневника Дитера Ятаки, ноябрь, 2010 год На выходные собирался съездить в город: отец одного из учеников одолжил мне лодку и научил кое-как с ней справляться. Я уже предвкушал кружку пива в единственном баре Камири, пачку свежих журналов, душ в гостинице и прачечную — от всей моей одежды несет плесенью, и я сомневаюсь, что смогу к этому привыкнуть. Поэтому, когда меня попросили разобрать монастырскую библиотеку, первым порывом было отказаться под любым благовидным предлогом. Но любопытство оказалось сильнее. Что делают монахини в бескрайней трясине, где избегают селиться даже самые неприхотливые индейцы? Оговорки падре интриговали — из них было понятно, что монастырь — скорее место ссылки, чем прибежище особо религиозных индианок. Пару раз, насосавшись джина, он называл монахинь «падшими женщинами» и гневно тряс опухшими кулаками, бормоча, что «эти дьявольские отродья» гниют в болоте совершенно заслуженно. Насколько я успел заметить, несмотря на усилия отца Хайме и его предшественников, нравы в Ятаки весьма вольные. Большинство моих учеников вопрос «кто твой отец?» ставит в тупик, но даже самого падре это не слишком смущает. Я не могу представить, что должна натворить женщина, чтобы ее изгнали из деревни. Иногда в полудреме монастырь приобретает зловещие черты, он кажется мне прибежищем самого мрачного порока, пока я не вспоминаю о Тане. Несмотря на то, что наше знакомство было совсем коротким, ее странная красота и первобытная сила заворожили меня. Надежда повидаться с ней решила дело: на фоне беззаботности лесных индейцев монашество Тани трудно воспринимать всерьез, и в мечтах она предстает передо мной свободной и полной желания. |
