|
Инспектор приподнял брови и подозвал его. Оставив старого индейца сидеть в коридоре, полицейский вошел в кабинет. — За что задержали? — спросил инспектор. — Бродил по автовокзалу. Вел себя подозрительно, шумел, приставал к пассажирам. — Чего хотел? Полицейский замялся. — Это же старый Тулькан, инспектор. Он малость того, его все знают. Просто сегодня совсем шумный стал, вот я его и привел проспаться. Он, знаете, говорит, что настал конец света, гринго уже валятся с неба и скоро всех боливийцев погонят с земли. Ничего, он отдохнет немножко, и все будет в порядке. — Это я, — проговорил Сергей с нервным смешком. Инспектор с неудовольствием взглянул на него, и Сергей с силой ткнул себя пальцем в грудь. — Это я свалился с неба! Вернее, с дерева. Прямо под ноги старичку. Я не знал, что бедняга так испугается. — Зачем вы залезли на дерево? — с напором спросил оживившийся инспектор. «Вот ты, голубчик, и начал колоться», — читалось на его лице. Сергей зарычал. Инспектор какое-то время ждал ответа, а потом неожиданно протянул Сергею бутылку воды. — Хотите пить? Тот кивнул, пробормотал «грасиас» и открутил крышку. Инспектор посмотрел, как он пьет, и вдруг спросил: — Вы каякер? Сергей поперхнулся и вылупил глаза. Инспектор сиял. Он явно только что выложил козырь, но Сергей совершенно не мог понять, в чем именно он заключается. — Извините, кто? — пробормотал он. — Каякер, — повторил инспектор и изобразил руками гребущие движения. — Знаете, такие маленькие лодки… — Нет, я не каякер, — озадаченно ответил Сергей. Инспектор торжествующе кивнул. — Я знал, — сказал он. — Это видно по содержимому вашего рюкзака. Представив свой рюкзак, тщательно выпотрошенный полицейскими, Сергей поморщился. — Но если вы не каякер, — продолжал инспектор, — то зачем вы приехали в Камири? У нас здесь не бывает диких туристов, здесь нечего смотреть. Только организованные группы психов, которые приезжают к шаманам, и эти сумасшедшие с лодками. Их отвозят вверх по Парапети, а потом они сплавляются. Часто тонут. Но им, наверное, нравится. — Я приехал рисовать, — ответил Сергей и, не удержавшись, добавил: — Это видно по содержимому моего рюкзака. — Да, я видел краски, — равнодушно кивнул полицейский. — Отличный повод. Сергей схватился за голову. Он уже не понимал, чего хочет от него инспектор и в чем подозревает. Прекрасно съездил порисовать, ничего не скажешь… …«Съезжу в Боливию», — брякнул он Матвею первое, что пришло в голову, положил трубку и задумался. В Москве холодало, бабье лето тихо умирало, рассыпаясь по асфальту сухими листьями, и вот-вот должны были зарядить дожди. Выставка закончилась, и вполне удачно, правда, Сергей злился на себя за то, что все-таки продал «Каракас-Майами», как-то позволил себя уговорить, а ведь он даже не помнил разговора с этим Алексом. Но денег теперь хватит на любое путешествие, а картину, которую захочется оставить себе, он еще напишет. Сергей снова выглянул в окно: индеец все еще сидел у подъезда, и это напомнило о видениях, которые наводила на него Юлька. А ведь эти сумасшедшие музыканты должны бы следить за ней, сообразил он, и наверняка они скоро это поймут. У него нет ничего, что могло бы быть интересно боливийцам, зато Юлька умеет наводить галлюцинации и носит на шее кулон, который никому не хочет показывать и который ей прислали как раз из Боливии. Что ж, если он уедет, это собьет индейцев с толку, и может, они не переключатся на глупую девчонку, какой бы она ни была дурой, а будет жаль, если на нее нападут. Но тот монастырь, который ему так и не удалось увидеть… Интересно, существует ли он на самом деле? Художник в возбуждении спрыгнул с подоконника и широко зашагал по квартире. |
