|
Но тот монастырь, который ему так и не удалось увидеть… Интересно, существует ли он на самом деле? Художник в возбуждении спрыгнул с подоконника и широко зашагал по квартире. Монастырь! Вот что надо нарисовать — Че Гевару, входящего в монастырь… Или выходящего из него вместе с огромным древним зверобогом. Но для этого надо увидеть то странное место… В этот момент Сергей почти злился на Юльку за то, что она не потянула с объяснением еще хотя бы день. Сергей торопливо включил компьютер и зарылся в карты. Через некоторое время он уже примерно представлял себе маршрут: от Санта-Круза на автобусе до Камири, там нанять лодку до устья Парапети, остановиться в какой-нибудь индейской деревне неподалеку от границы с Парагваем и рисовать. И расспрашивать аборигенов о странном монастыре посреди болот. Рано или поздно он найдет проводника… Фальшиво гудя под нос, полный надежд на пока еще с трудом представимое, но, несомненно, восхитительное приключение, Сергей бросился заказывать билеты… …И теперь, сидя в участке, он мрачно думал, что приключений он себе, конечно, нашел, полную задницу приключений, только совсем не тех, на которые рассчитывал, и вовсе не таких увлекательных. Таких и дома найти не проблема. Он вдруг вспомнил, как упившись с приятелями из МГУ, пел посреди улицы «Варшавянку» на мотив блюза, а потом пытался залезть на памятник Индире Ганди, и как убеждал подъехавших ментов, что это — алтарь богине Кали. И как на утро, маясь диким похмельем, с тягостным недоумением понял, что никто не спешит выпускать их теплую компанию из обезьянника. Правда, тогда речь шла о мелком хулиганстве, а не о зверском убийстве совершенно незнакомого человека. — И что вы собирались рисовать? — голосом, сочащимся ядом, спросил инспектор. — Что могло привлечь художника в наших не слишком живописных местах? — Индейцев, — безнадежно ответил Сергей. Про монастырь рассказывать он не собирался: могли всплыть галлюцинации, а давать повод для подозрений еще и в употреблении наркотиков совершенно не хотелось. Однако инспектор, видимо, уже сам додумался до этой многообещающей версии. — Значит, вы приехали рисовать индейцев… Или попросту запастись дешевым кокаином? Рыскали по окраине города в поисках торговцев, а когда не вышло, попытались договориться с синьором учителем и не сошлись в цене! — Да твою ж мать, — с чувством произнес Сергей по-русски и снова перешел на испанский: — Вы идиот, инспектор. И я больше не буду говорить без моего адвоката. Он сложил руки на груди и уставился в окно, косясь на инспектора. Сергей понятия не имел, где в таких случаях берут адвоката и что на этот счет написано в боливийских законах. Но это безумное хождение по кругу уже надоело ему до крайности. Судя по растерянной физиономии полицейского, какой-то смысл в таком заявлении все-таки был. Однако ни познакомиться с адвокатом, ни получить отказ Сергей не успел. Инспектор раздраженно махнул рукой, и художника повели обратно в камеру. Выходя из кабинета, он столкнулся с огромным рыжим гринго с багровой физиономией и маленькими глазками, утонувшими под мохнатыми бесцветными бровями. При виде Сергея на его лице отразилось сильнейшее удивление. Несколько секунд Сергей, полицейский и рыжий неловко толклись в дверях, пытаясь разойтись. Наконец Сергея выпихнули в коридор. Пока полицейский, крепко удерживая его под локоть и грозно хмурясь, возился с засовами, Сергей успел услышать грозный возглас гринго и виноватое бормотание инспектора. Потом дверь захлопнулась, и Сергей снова очутился в камере с видом на помойку. — Сирил Ли, — сказал рыжий, крепко встряхивая руку Сергея. — Просто Сирил. Простите этого недоумка, у него просто давно не было серьезных дел, вот и разошелся. Сергей затянул ремни рюкзака. Как ни странно, все его вещи оказались на месте и даже не были слишком разворочены. |
