— Ну-ну, — коварно прошипел Генка.

— Итак, попросим Снегурочку выйти к нам. Раз-два-три!

Зал набрал воздуха и заревел:

— Сне-гу-роч-ка!

— Громче! — потребовал Дед Мороз.

— Сне-гу-роч-ка!

— Какой тупой обычай! — перекрикивая толпу, проорал Генка. — Надо его искоренять!

— Сне-ггу-рроч-ка!

Диджей врубил почему-то „Марш Мендельсона“, дверь тренерской отворилась, и в зале появилась завуч, одетая Снегурочкой. Гости вяло захлопали.

Снегурочка подошла к сцене. Дед Мороз наклонился и рукой подхватил Снегурочку под локоть. Снегурочка запрыгнула на помост. Дед Мороз попробовал отпустить ее, но она не отпускалась, руки Деда Мороза прилипли к Снегурочкиному халату.

В зале снова засмеялись. Генка заржал громче всех.

Дед Мороз дернул сильнее. Отцепиться от Снегурочки не удалось.

— Это любовь! — крикнули из зала.

Тогда Дед Мороз дернул изо всей силы. Халат Снегурочки затрещал, рукав от него оторвался и повис на рукавице Деда Мороза.

Зал загоготал. Снегурочка посмотрела на свою голую руку.

— Дорогая Снегурочка, — Дед Мороз пытался стряхнуть с себя рукав ее халата, — дорогая Снегурочка, надеюсь ты не очень расстроилась из-за этой милой шутки?

— Напротив, — ответила Снегурочка, разглядывая свою руку, — у нас на Северном полюсе очень ценят юмор. И очень любят шутников.

И Снегурочка поглядела в зал. Зал напряженно затих. Все знали, что завуч обладает долгой памятью и тяжелым характером, попасть под ее гнев не хотелось никому. Директор постарался оборвать напряженную паузу:

— Давайте теперь попросим нашу уважаемую елочку зажечься! Свет!

Физрук погасил свет.

— Елочка, зажгись, — попросил директор в микрофон.

— Елочка, зажгись! — рявкнул зал.

Елочка не зажглась. Вернее, зажглась, но не совсем. В полной темноте почти на самой верхушке елки четко обозначилась яркая надпись:

„Братчанин — баран“.

— Братчанин — баран, — прочитали все хором.

И сразу же все хором засмеялись.

— Погасите елку! — раздался голос директора. — Включите свет!

Свет включился. Физрук кинулся под елку и выдернул шнур из розетки. Надпись „Братчанин — баран“ погасла, и вместо нее через некоторое время загорелись звезды, гирлянды, побежал „ручеек“, одним словом, елка обрела свой обычный новогодний вид.

Вот только Нептун стоял в пустом пространстве в центре зала и сжимал в руках свой бутафорский трезубец. Все смотрели на Братчанина и смеялись.

И вдруг Пантера неожиданно подошла к Нептуну и пригласила его на танец.

Сразу же зазвучала музыка, и все вернулись в центр зала, будто ничего и не случилось.

— Блин! — Генка треснул кулаком по корпусу Витьки. — Иванова с этим лягушатником пляшет! Неудачно как-то получилось, я рассчитывал совсем на другой эффект! И Жмуркин со своим Супербоем там же…

— Пантера…

— Ты не рассуждай, — перебил Генка. — А лучше иди к ней. А то вокруг нашей Пантеры целая куча какого-то отребья ошивается. Мы что, зря целую неделю корячились?!

Витька покорно двинулся к Пантере. Он с трудом пробрался через танцующих гостей, устроился напротив Ивановой и стал плясать как умел. То есть принялся переваливаться с ноги на ногу, раскачиваться и немного поворачиваться вокруг своей оси.