— Оригинально… А если еще название тоже оригинальное придумать…

— Название я придумал, — сообщил Витька. — Песня будет называться „Серийный убийца“.

— Почему так? — Генка заглянул в текст. — Тут же ничего про серийных убийц не говорится.

— В этом вся фишка. Все будут думать, что песня про серийных убийц, а на самом деле она… Она вообще ни про что! Все будут искать в песенке разные смыслы — а она ни про что!

— Разве бывают такие?

— Бывают песни вообще на тарабарском языке. Исполнитель чего-то там бормочет, кряхтит, слов не поймешь каких сам напридумывал — и ничего, поет. И круто получается — народу нравится!

Генка снова задумался. Подумал-подумал, взял листок, принялся ходить по комнате и напевать слова. Витька морщился. На слух свежесочиненная песенка не звучала. Вернее, звучала уж совершенно фальшиво, будто железом по стеклу туда-сюда возили. Витька не выдержал и остановил Генку:

— Хватит! Ты же не так поешь.

Генка замер под люстрой и запел на оперный манер:

— Кис-кис, что же ты скис…

— Не так, — снова остановил Витька. — Надо на маршевый ритм. И не петь, а читать. Вот так.

Витька забрал у Генки бумагу и стал отрывисто, почти выкрикивая слова, петь:

— Кис-кис, что же ты скис, вправо или влево, вверх или вниз…

Генка слушал, потом принялся постукивать по подлокотнику дивана.

— Слушай, — сказал он, когда Витька закончил, — а ведь на самом деле ритм есть. А ритм в песне — главное. Если ритм есть — на слова никто и не посмотрит!

Витька вернулся за стол и принялся переписывать текст набело.

— Теперь нам пора в гараж, — Витька спрятал лист в пластиковую папку. — Жмуркин туда обещался подойти. Помнишь, он говорил, что у него знакомый музыкант какой-то есть — музыку записать может. Ну, и песню тоже. Жмуркин сам будет петь…

Витька представил поющего Жмуркина и засмеялся.

— У нас еще сорок минут. — Генка посмотрел на настенные часы. — Давай за лимонадом сходим, а?

Глава 4 Мозговые штурмовики

На улице было жарко, внутри гаража прохладно. Это работал придуманный Генкой кондиционер. Генка взял старую морозильную камеру, насверлил в ней дырок и поставил внутрь мощный вентилятор. Кондиционер получился роскошный — охлаждал даже сильнее, чем было нужно.

Жмуркин подошел к камере, открыл дверцу, достал бутылку лимонада.

— Жмуркин, — спросил Витька, — а откуда у тебя такой славный фонарь под глазом?

— Это свиноид Парамохин, — Жмуркин потрогал синяк. — Мы с ним поспорили по творческим вопросам…

— По чему?

— По творческим вопросам. Этот свингус тоже, видите ли, снимает клип! А я ему сказал, что он… В общем, что у него таланта нет. Правда глаза колет — он мне в глаз и двинул.

— А ты?

— А я его уку… Я ему тоже в глаз, короче.

— Ясно.

— Жмуркин, — спросил Генка, — раз мы уж о глазах заговорили. Ты лимонад глазом открывать умеешь? Теперь у тебя глаз тренированный…

— Как это?

Генка взял бутылку, приложил пробкой к глазу и потянул вверх. Зашипел выходящий газ.

— Как это? — не поверил Жмуркин.

— Он тебя дурит, — сказал Витька. — Зубом цыкает, а кажется, будто газ выходит.

Генка засмеялся и открыл бутылку как полагается — ножом.