— Во славу Сен-Дени! — рявкнул Витька и приставил меч к животу Парамохина.

Жмуркин забежал с другого боку, подмигнул и зашептал:

— Прикончи его, Витька, нам конкуренты ни к чему.

Витька нажал на меч посильнее.

Парамохин выпучил глаза и лег на спину.

— Погоди, — остановил Генка. — Я хочу узнать кое-что…

— Узнавай. — Жмуркин поглядел на часы. — У нас мало времени. Прикончим его и выбросим из окна. Никто не узнает.

— Не надо… — попросил Парамохин.

— А не надо было на моем пути становиться, — шипел Жмуркин. — Не надо!

— Вы где в нашем городе „Триумф“ раскопали? — спросил Генка.

— У Петьки, он внизу с камерой, отец автофирмой владеет, это его мотоцикл, он нам на три дня дал…

— Больше нам от него ничего не нужно, — сказал Жмуркин.

— Кончай его! — Генка тоже подмигнул Витьке.

— Ладно, ладно, — Парамохин поднял руки. — Я отказываюсь от клипа…

Витька убрал меч.

— Вали отсюда, — царственно разрешил Жмуркин. — Нам твои подачки не нужны, мы за честную конкуренцию. Пошел вон!

Парамохин встал, отряхнулся и скатился по лестнице.

— Вот так, — Жмуркин плюнул вдогонку. — Вот так надо расправляться с врагами. Я этому Парамохину еще покажу, я ему устрою! Я беспощаден, когда выхожу на тропу войны! Я снимаю с парамохиных скальпы и вешаю их в своем туалете! Мой томагавк остр!

— Скальпы в туалете — это хорошо, — задумчиво сказал Генка. — Везет все-таки отдельным обезьянам, „Триумф“ у них есть…

— Не боись! — сказал Жмуркин. — У нас тоже свой триумф будет. Но для этого надо много работать. В том числе и сегодня.

— Уже темнеет…

Жмуркин бережно упаковывал камеру.

— А у нас последний эпизод как раз в темноте, это во-первых. А во-вторых, как говорили в старину, темнота — друг молодежи. То есть наш друг.

Глава 10 Кина опять не будет

Обратно добирались тяжело — почти час шагали по шпалам, затем пешком до автобуса, а после на автобусе еще двадцать минут. Когда Генка открыл гараж, солнце уже почти село. Ребята планировали отдохнуть, хотя бы чаю попить, но Жмуркин им не дал — велел снова свинчивать камеру, разводить огонь в мангале и переодеваться.

— У вас все готово? — спросил Жмуркин, когда Витька и Генка нарядились в свои костюмы.

— Челюсти готовы, — Генка выложил челюсти на стол.

Челюсти отливали матовым серебром и по виду были грозными и тяжелыми.

— Ты их не ртутью случайно покрасил? — Жмуркин осторожно потрогал челюсти пальцем. — Траванемся…

— Это металлоакрил. — Генка любовался своей работой. — Вчера в магазин для художников заходил, специально купил. Им забор покрась, сразу в скупку металла сдадут…

— Отличная вещь, — Витька взял челюсть. — Шедевр. Жуткое впечатление…

— Жуткое не жуткое, а надо приступать к завершающей фазе, — пробурчал Жмуркин. — Молоко есть?

— Мы не стали молоко тратить, — сказал Генка. — Воду белилами подкрасили. Похоже.

— Ладно. Ты помнишь, что надо делать?

— Помню. Я стою спиной к камере. Произвожу последние замеры штангеном.