— Это же очень дорого! Такие подарки мне не по средствам! — продолжал бормотать букинист, словно не расслышав Валеркиного замечания. — Вот разве что… — На его сморщенном лице отразилась такая внутренняя борьба, что у ребят даже появилась надежда. Но следующие слова старика быстро ее развеяли. — Я для вас мог бы сделать скидку процентов… десять, — выговорил наконец он, собравшись с духом, причем последнее слово прозвучало так тихо, что сразу становилось понятно, какого труда стоило его произнести. — Только чтобы до завтрашнего вечера! — торопливо добавил он.

— Спасибо, — кисло сказал Валерка. — Мы подумаем.

— А нельзя ли хотя бы посмотреть, что там внутри, — спросила Света. Ей очень хотелось хоть немножко приоткрыть окутывающую папку завесу тайны.

— Что ж, это можно, это можно! — засуетился старик. Против такого проявления благодарности он не возражал. — Сейчас мы это откроем. — Он выудил из своего стола огромную связку ключей и стал пробовать самые маленькие из них. Наконец один из них вошел в замочную скважину. — Сейчас откроем. Я подходящий ключик долго искал, чтобы не портить вещь, — приговаривал старик. — А теперь и замок цел, и содержимое.

— Конечно, папка без замка дешевле. А вы человек небогатый, — поддела его Света, но старик не заметил иронии.

— Вот именно! — одобрительно подтвердил он. — Сейчас мы посмотрим, что там внутри.

Ребята замерли в ожидании. Быть может, беглого взгляда будет достаточно для того, чтобы хотя бы понять, а что же они ищут. Что там внутри: просто текст, шифр, карты? Букинист тоже проявлял неподдельный интерес. По-видимому, раньше его интересовала только цена, и он уже подзабыл, что же находится внутри старой папки, к которой после многих лет проявили в один день интерес сразу несколько человек. Старик положил папку на стол, поставив рядом керосиновую лампу. В ее свете можно было вполне сносно разобрать, что изображено на бумаге, но ребята с трудом могли себе представить, как раньше люди жили без электричества и читали при таком скудном освещении. Букинист так наклонился над столом, что Валерке и Свете из-за его спины почти ничего не было видно.

Щелкнул замочек, и старик бережно, дрожащей рукой открыл папку. Что произошло дальше, ребята плохо разглядели из-за спины букиниста. То ли он неловким движением задел лампу, то ли давно не использовавшаяся лампа сама треснула от старости, но факт тот, что она опрокинулась прямо на недавно открытую папку. Керосин пролился и моментально вспыхнул. Комната озарилась оранжевыми отблесками, страшными, но в то же время дьявольски веселыми. То ли керосина пролилось очень много, то ли бумага была какая-то особая, может быть, чересчур сухая, но пламя мгновенно охватило листы.

— Пожар! Горим! — завопил старик. Он совершенно растерялся и не знал, что предпринять.

Света, сообразившая гораздо быстрее его, сбросила горящую папку на пол и принялась затаптывать пламя. Получалось плохо. И тогда она схватила первую попавшуюся тряпку (ею оказался плащ старика) и закрыла огонь. В ту же секунду зажглась лампочка. Электрик наконец-то справился с поломкой. Когда горение, лишенное воздуха, прекратилось и Света подняла слегка подпаленную одежду, то стало ясно, что потеря невосполнима. Черный кожаный переплет сохранился прекрасно, словно и не побывал в огне, но внутри его остались только обугленные листки, на которых уже ничего нельзя было прочесть и которые обращались в пепел при малейшем прикосновении. Эта папка была потеряна так же, как и первая. Огонь не пощадил и ее.