Вот что, сдается, разделяет два лагеря республиканцев, отличает Барри Голдуотера от Ричарда Никсона. Разница приблизительно такая же, как между демократами Хамфри и демократами Макговерна. Идеологическое крыло против прагматиков, и по меркам Бьюкенена, сомнительно, что он даже Никсона считает консерватором.

Моя странная и резкая реакция на Колсона, казалось, его позабавила больше всего остального.

– Я хочу выразиться как можно яснее, – заверил я. – Если ты собираешься сдать меня за заговор, помни, что я уже намеренно тебя в него втянул.

А он опять рассмеялся и сказал что-то про «действие, подтвержденное свидетельскими показаниями, необходимы- . ми для обвинений в заговоре», на что я быстро ответил, мол, знать не знаю, где живет Колсон, да и знать не хочу, поэтому, даже пожелай мы протащить гада по Пенсильвания-авеню на скорости шестьдесят миль в час за старым золотым «олдсмобилем катласс», мы понятия не имели, где его искать. Да и вообще на полдороге врезались на Коннектикут-авеню в черный с золотом «кадиллак», и вокруг нас собралась огромная толпа сердитых негров, прикончившая саму мысль об отмщении Колсону. Я лишь чудом выбрался оттуда целым и невредимым – меня едва не побили за крошечную вмятину, которую наш арендованный «катласс» проделал в бампере «кадиллака».

Тем самым мы возвращаемся к объяснительной, которую я только что написал и отослал мистеру Роучу в штаб-квартиру «Авис» в Арлингтоне. Авария произошла в половине четвертого утра, когда то ли Уоррен Битти, то ли Пэт Кэдделл открыл дверцу золотого «олдсмобиля», который я еще днем арендовал в аэропорту Даллас, и ударил ею о бампер массивного черного с золотом «кадиллака», припаркованного перед ночным рестораном «Анна-Мария» на Коннектикут-авеню. На тот момент это показалось мелочью, но задним числом понимаю, что всех нас, включая Макговерна, уберегло от пренеприятных последствий.

Потому что под конец праздника, когда алкоголь ударил в головы и народ болтал обо всем, что в эти самые головы взбредало, кто-то обмолвился, что «самый подлый» из закулисных гангстеров Белого дома при Никсоне – Чарльз «Текс» Колсон пожалуй, единственный из десятка или более того приближенных Никсона, которых уже затянуло в Уотергейтский водоворот, никогда в тюрьму не попадет, ему даже повестки не пришлют.

Разговор был длинный и беспредметный, народ приходил и уходил на протяжении часа: журналисты, политики, зрители, а в центре его, помнится, был вопрос, на который я все старался заключить пари: скольких основных действующих лиц Уотергейта на самом деле посадят в тюрьму?

Прогнозы варьировались от моего собственного предположения, что лишь Магрудер и Дин проживут достаточно, чтобы отмотать срок, до решительного утверждения Манкевича, мол, вызваны в суд, осуждены и действительно отправлены в тюрьму будут «все, кроме Колсона».

(Все участники разговора, без сомнения, станут отрицать, что он вообще состоялся, что они могли слышать о нем, но какого черта? По сути, он вспыхивал уже на протяжении двух-трех дней в разных местах, но зерно спекуляций пустило корни в предутренние часы вечеринки у Макговерна. Впрочем, не могу утверждать, что сам Джордж его слышал или был где-то поблизости. Он, наконец, дошел до той точки, когда не обижался, что друзья зовут его «Джорджем» в дружеском уединении его собственного дома, но совсем другое дело – впутывать его в планы преступления (оно же преднамеренное убийство), что попытался бы сделать какой-нибудь ставленник Никсона в департаменте юстиции на основании серии пьяных разговоров между журналистами, политиками и прочими проспиртованными циниками. Всякий, кто хоть сколько-то времени провел в полночных мотельных барах с прессой президентской кампании, знает, что их разговоры не стоит принимать всерьез.