— А шахтеры голодают, как в таких случаях положено говорить, — усмехнулся Влад.

— Да.

— Взять бабки — и хрен с ними со всеми, — задумчиво произнес Влад.

— А они тебе нужны, эти деньги?

— Кому не нужны? — усмехнулся Влад.

— Смотри, — развел руками Гурьянов. — Тебе решать. Я не обижусь. Не забыл, у нас на сегодняшний вечер еще один выход в свет?

— Помню. — Влад переложил деньги в кожаную сумку, перекинул ее через плечо.

Они вышли из подъезда в другую дверь. Не хотелось попадаться на глаза шоферу, который скучал в джипе. Дело сделано…

За окном квартиры сыпал первый снег, одевая землю в пушистый наряд. Художник брал из блюда виноградины и ел ягоду за ягодой, не ощущая вкуса. Последние события прилично выбили его из колеи. Его лицо опало. Но глаза все так же горели сумрачно и решительно. Опять он вставал перед выбором — или сойти с дистанции, или продолжать этот становящийся все более безумным бег.

— Видишь, какая петрушка, — сказал Художник, закончив объяснять ситуацию.

— Целый огород, — кивнул Шайтан. Ему как всегда было все до фонаря, видимого беспокойства он никогда ни по какому поводу не испытывал. И сомнения в этой жизни посещали его весьма редко. В плену он стал невозмутимым фаталистом. Оно и неудивительно — бородатые моджахеды разыгрывали пленных на пальцах, и кому выпадал неудачный жребий, тому рубили голову. Это была такая афганская рулетка. И он смирился, что однажды выбор судьбы падет на него. Вот только пришел тот человек — в пыльном комбезе, с автоматом на плече и улыбнулся открытой русской улыбкой:

— Собирайтесь, соколики.

Кажется, что это было только вчера…

Калач и Бурнус, выполнившие тот заказ, к руднянской команде имели косвенное отношение. Они выполнили еще пару заказов — правда, там было без мокрухи, просто надо было опустить кое-каких шустрых ребятишек, что они и сделали. Бывшие спортсмены, они брались за любую работу, лишь бы прилично платили. Наверное, за приличную сумму они без терзаний сбросили бы ядерную бомбу на родной город. Договаривались с ними непосредственно Хоша и дядя Леша.

Хоша сыграл в ящик. Значит, следователь арестовывает дядю Лешу. Ну а дальше — полная катастрофа. Старый мент осведомлен практически обо всем, что наделано «Рудней» за восемь лет своего существования.

— И что ты предлагаешь? — спросил Шайтан, он уже десять минут подбрасывал стеклянный шарик и ловил его.

— Ты видишь другие выходы? — спросил мрачно Художник. — Надо с ним кончать.

— Но дядя Леша, — покачал головой Шайтан. — Наш же…

— Был наш.

Шайтан еще раз подбросил шарик, потом швырнул его точно в блюдо, и шарик устроился там еще одной виноградиной, об которую, впрочем, легко обломать зубы.

— Не, Художник, так не по совести.

— Шайтан, он продаст нас. Я знаю. Ты не веришь? Шайтан поморщился недовольно:

— Не правильно это.

— Правильно, не правильно, — махнул рукой Художник. — Потом разбирать будем. Сейчас время терять нельзя.

— Когда ты хочешь?

— Медлить нельзя..

— Как его найти-то? Я ему и вчера, и сегодня звонил. Мобильник не отвечает. Дома трубку никто не берет.

— Может, его уже взяли? — задумчиво произнес Шайтан.

— Нет. Не должны были. Будем искать, — Художник пододвинул к себе телефон. Набрал номер:

— Галка? Что делаешь?.