— Скучал, наверное, — сказал я, подходя поближе. Сейчас нас разделяло около десяти метров. Соломон держался сзади и чуть левее.

— Вы прошли через великое испытание и доказали самим себе, что достойны быть здесь, — сообщил азиат. Но на поздравление с достойной победой это все равно было не похоже, чувствовался здесь какой-то подвох. — Но теперь вам предстоит еще одно испытание, возможно, не уже такое великое. Теперь вам нужно доказать то же самое мне.

А вот и подвох.

— А без всего этого точно нельзя обойтись? — спросил я.

— Можно, — сказал азиат. — Вы можете уйти прямо сейчас, до начала испытания. Вы можете уйти отсюда сломленными и проигравшими, и будете помнить об этом всю жизнь.

— Ты прямо-таки уговариваешь нас остаться, — сказал я.

— Если вы останетесь и окажетесь недостойными, то умрете последней смертью, — сказал азиат.

Соломон сокрушенно покачал головой. Его надежды на амулет возрождения с девяностопроцентным шансом срабатывания только что накрылись медным тазом. Тем же медный тазом, которым когда-то накрылись все мои прежние планы на жизнь.

— И когда начнется испытание? — поинтересовался я.

— Как только вы решите, что готовы.

То есть, первый ход за нами, и агрится он не будет. Ладно, тоже вариант.

Я достал трубку, закурил и повернулся к Соломону.

— Какие мысли?

— Это монах. Скорее всего, он заточен под ближний бой.

— Предлагаешь расстрелять его удаленно?

— Вряд ли получится, — сказал Соломон. — Он либо увернется, либо чем-то закроется.

— Хочешь уйти? — спросил я. Сломленным и проигравшим?

— Нет, — сказал Соломон. — Без своих уровней и снаряжения я не протяну в Системе и нескольких часов.

— Тогда нам нужен план.

— Попробуй его отвлечь, — сказал Соломон. — А я попробую в него пострелять.

— Идеальный, сука, план.

Кун-фу против каратэ, извечное противостояние китайской и японской школ? Не совсем так.

Я рос на улице, ходил в секцию каратэ, а потом и сам в такой секции преподавал, но в промежутке другие люди учили меня куда более грязным и действенным способам делать людям больно, так что чистым каратистом я себя не считал.

В нормальной жизни я бы этого перца, наверное, заборол. Каким бы умельцем он ни был, я был выше, почти в полтора раза тяжелее, удар у меня был поставлен неплохо, и кое-какое представление о том, как ломать людям чего-нибудь нужное я таки имел.

Но если Система будет этому парню подыгрывать, то шансов, конечно же, нет. Попробуйте поиграть в "мортал комбат" за персонажа, у которого комбо нет и тайные приемы, типа ломика в рукаве, отсутствуют.

Из оружия у Соломона был читерский, с бешеным уроном, меч, довольно бесполезный в его хилых пухлых руках, и читерский, с бешеным уроном, бластер, на который очевидно, он и делал ставку. Мой арсенал был пошире.

Кроме Клавдии, лишенной всех своих наворотов и вернувшейся к виду честного куска дерева, у меня был в очередной раз переделанный Виталиком "дезерт игл", а также внесистемные карабин и автомат.

Я курил, Соломон нервничал, азиат терпеливо стоял на своем месте, не меняя позы, и ждал, пока мы решим, что готовы.

А как тут решить, когда последняя жизнь на кону?

Мне-то, в общем-то, плевать, я давно все решил, а у товарища с этим сложности.

— Мы готовы? — спросил я у Соломона.

— Еще пару минут, — попросил он.