— Ужин синтезированный? — спросил я.

— Конечно, — сказал он. — Мы давно не занимаемся сельским хозяйством. Когда человек занимается тяжелым физическим трудом только для того, чтобы выжить, это плохо сказывается на его творческом начале.

— А вы, значит, люди творческие?

— Именно, — сказал Флойд. — Вам понравилась картина, которую я поместил в вашу комнату? Это я ее нарисовал.

— Она… реалистична, — сказал я. Мои интересы простирались далеко за пределами художественной критики.

— Реализм — самое сложное из направлений искусства, — заявил Флойд. — Как показать жизнь такой, какая она есть? Как не привнести на холст своего видения, своих иллюзий и устремлений?

— Просто рисуй то, что видишь, — сказал я.

— Как будто это так просто, — вздохнул он.

Я подумал о том, что бы сказали поклонники сурового реализма при взгляде на наш ужин. Мы сидели за столом, ели стейки и салат, запивая все это чистейшей водой, любовались действительно прекрасным закатом и обменивались репликами об изобразительном искусстве. И при этом один из нас разделял коллективную ответственность за гибель миллиардов разумных существ, а другой явился сюда, чтобы уничтожить целую планету.

И вот как реалисту все это описать? Сложная задача.

— Как вам ужин? — поинтересовался Флойд. — Я сам его программировал исходя из пищевых предпочтений, принятых на вашей планете.

— Вполне удался, — сказал я.

— Хотите мороженого?

— Пожалуй, нет, — сказал я. — Вы Архитекторы?

Откровенно говоря, я просто не представлял, как можно плавно подвести беседу к этому вопросу, поэтому решил задать его в лоб. Наверное, из меня на самом деле тот еще переговорщик.

— Я знаю, какой смысл вы вкладываете в это слово, — сказал Флойд. — Люди, которые создали Систему Дефрагментации.

— И каков же ваш ответ?

— И да, и нет, — сказал он.

— Не люблю такую дуальность существующих реалий, — сказал я. — Как можно одновременно быть кем-то, и этим кем-то не быть?

— Это гораздо проще чем нарисовать, например, реку, — сказал Флойд. — Вы видели, как течет река?

— Видел, — сказал я. — И я не хочу говорить о реках, живописи или математическом анализе. Я задал вам прямой вопрос и хотел бы, чтобы вы на него ответили. Хотя бы из вежливости.

— Система была создана нашим народом, — сказал Флойд. Не то, чтобы у меня от его признания совсем отлегло, но все же некоторое облегчение я почувствовал. Я все-таки добрался туда, куда надо. Теперь осталось только отсюда выбраться. — Точнее, ее создали наши предки.

— И в каком же тогда смысле вы не Архитекторы? — поинтересовался я.

— А зачем вы пришли сюда? — ответил он вопросом на вопрос.

Рассказывать об истинном цели визита сейчас было не с руки, поэтому я сказал полуправду:

— Хотел посмотреть своими глазами, как тут что.

— Смотрите, — великодушно сказал он и таки развел руками. — Мы ничего не станем от вас скрывать. Да, Систему создали наши предки, точнее, наши общие предки, потому что после во времена проектирования и строительства Системы наш народ разделился надвое. Мы — потомки тех, кто был против ее создания.

Я нашел, что это интересный поворот.

— Интересный поворот, — сказал я.

Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, в траве застрекотали сверчки.