Герцогу повезло – въехав в парк, он почти сразу же встретил Конана Броума и виконта Кимбли.

– Рад тебя видеть, Треш, – приветствовал друга Кимбли, – Вчера мы ждали тебя в клубе на ужин.

– Я ужинал дома.

Так оно и было. Он не решился поехать к Джейн, поскольку боялся, что не сможет скрыть от нее свои чувства, а ей не следовало видеть его слабость. На бал он тоже не поехал. А почему – сам не знал.

– Ужинал один? Да… ты же теперь лишен общества прелестной мисс Инглби, не так ли?

– Она никогда со мной не ужинала, – заметил Джоселин. – Должен напомнить, что она была моей служанкой.

– Ах, если бы она была моей служанкой! – с театральным вздохом протянул Кимбли.

– Значит, и у леди Холлидэй тебя не было? – спросил Броум.

– Я остался дома.

Джоселин заметил, что друзья переглянулись, прежде чем рассмеяться. Причем рассмеялись они слишком уж громко.

– Трешем, кто она? Мы ее знаем? – допытывался Кимбли.

– Теперь уже нельзя поужинать дома, чтобы не возбудить подозрений, – проворчал Джоселин.

Он пришпорил коня, но друзья тотчас же последовали за ним, они просто не могли оставить Джоселина в покое.

– Она, наверное, какая-нибудь новенькая, раз из-за нее он не может ни в клуб приехать, ни в карты сыграть у леди Холлидзй, – с усмешкой проговорил Кимбли.

– И раз спать ему всю ночь не дает, – добавил Броум. – Не зря же у него с утра такое плохое настроение.

Друзья обменивались репликами через голову Трешема, делая вид, что не замечают его.

– Да замолчите же! – не выдержал он наконец. Кимбли с Броумом снова расхохотались.

Заметив Ангелину, Джоселин с облегчением вздохнул. Сестра прогуливалась вдоль ограды. Рядом с ней была миссис Стеббинс, одна из ее подруг.

– Ах ты негодник! – воскликнула Ангелина, когда Джоселин подъехал ближе. – Почему тебя никогда не бывает дома, когда я приезжаю? Вчера я специально отправилась в Дадли-Хаус после обеда, поскольку Хейуорд сообщил мне, что ты уехал из клуба еще до ленча. Я была совершенно уверена, что ты поехал домой.

Джоселин теребил цепочку лорнета.

– В самом деле? Что ж, ты, как всегда, ошибалась. И к чему, смею спросить, эта демонстрация сестринской любви? Доброе утро, миссис Стеббинс. – Джоселин прикоснулся к полям шляпы рукоятью плети.

Миссис Стеббинс в ответ присела в реверансе.

– Ах, Трешем, сейчас все об этом говорят, – сказала Ангелина. – Я уже трижды об этом слышала, а Ферди, он просто из себя выходит. Так что и ты об этом слышал, я уверена. Но я хочу, чтобы ты не наделал глупостей. О, мои нервы – и все из-за тебя! Ты должен пообещать мне, что защитишь семейную честь, чего бы тебе это ни стоило.

– Я надеюсь, что рано или поздно ты введешь меня в курс Дела. К сожалению, мне не удается уловить суть твоих рассуждений, Ангелина. Однако я рассчитываю узнать хоть что-нибудь о теме нашей увлекательной беседы.

– Говорили, что братья Форбс уехали из города из страха, что ты поквитаешься с ними за то, что они пытались сделать с Ферди.

– Значит, у них все же есть зачатки разума.

– Но сейчас… Верно, Мари? Да, сейчас об этом известно доподлинно. Мистер Хаммонд сказал, что они уехали, потому что боялись. Сказал два дня назад у миссис Бери-Хоу. А ведь все знают, что его жена – двоюродная сестра миссис Уэсли Форбс. Так что все правильно.

– Неопровержимо, я бы сказал, – заметил Трешем, разглядывая проезжавших мимо всадников.

– Но они не удовлетворены, – продолжала Ангелина. – Можешь представить, сколько в них злобы? Ведь Ферди мог погибнуть.