Пожалуй, его решение никогда не жениться слишком эгоистично. Ну да, он поклялся, что никогда не будет обращаться со своей женой и детьми так же, как его отец обращался с ним и его матерью. Но почему он должен пренебрегать своими чувствами? Неужели он не в состоянии учесть ошибки отца и как следует заботиться о семье? Впервые в жизни принятое еще десять лет назад решение не жениться показалось Маркусу несерьезным.

Что же касается детей, то из него может получиться вполне достойный отец. Если он последует положительному примеру собственного родителя, но избавится от его недостатков, то, конечно же, добьется успеха.

Но каким он будет мужем? Над этим еще стоит поразмыслить. Он эгоист, это несомненно. Он привык поступать так, как считает нужным, и ему не нравится брать на себя обязательства. Способен ли он принести священные обеты и дать клятву не покидать женщину, пока смерть не разлучит их? Поразительно, но Маркус впервые допускал, что такое возможно.

«Может быть, я просто-напросто не встречал до сих пор женщин, которые были бы столь притягательны». – Сделав это открытие, Маркус чуть не упал с лошади.

Его ум заметался в поисках объяснений. Окружающий мир изменился. Кэт значит для него куда больше, чем все знакомые женщины. Но почему? Он слишком циничен, чтобы верить в любовь. Любовь – фантом, сотворенный певцами и поэтами! Но даже если она существует, одно лишь предположение, что Маркус Данн может стать жертвой подобной чепухи, кажется абсурдным. Или же нет?

Впервые в жизни Маркус был по-настоящему сбит с толку. Как назвать тот восторг, который он ощущает каждый раз, когда замечает, как смотрит на него Кэтрин? А то чувство единения, которое неизменно охватывает его, когда их пальцы переплетаются или он держит ее за руку, – свидетельствует ли оно о любви? И что заставляет его нестись в Лондон, подобно гончей, преследующей добычу? И как тогда можно назвать те эмоции, которые он испытывает, когда видит ее улыбку и слышит ее звонкий смех?

Маркуса обуревали самые странные мысли и чувства, пока они с Тамом под покровом ночи продвигались в сторону Рэйгейта. Он думал до тех пор, пока окончательно не запутался в своих измышлениях. И лишь одно Маркус знал точно: он желал быть с Кэтрин. Он жаждал обладать этой девушкой, и нужно придумать, как убедить ее остаться с ним.

Глава 31

– О Боже мой, Прес! – вскричала Кэтрин, врываясь в комнату директора Данна, где в постели лежал Прескотт. – Я прибежала сразу же, как узнала!

Прескотт расположился среди взбитых подушек. Рукава его модного фиолетового сюртука и рубашки из кремовой тисненой ткани были обрезаны, а нижнее белье закатано, обнажая бледные запястья, над которыми виднелись плотные белые повязки. Их чуть желтоватый оттенок, а также горьковатый, немного раздражающий запах свидетельствовали о том, что доктор Уиннер пытался исцелить Прескотта с помощью настойки календулы и оливкового масла.

– Где ты была? – спросил Прескотт.

На самом деле Кэтрин узнавала у местных жителей о порядках в доме Каддихорнов, но она не могла ему в этом признаться, и уж тем более – рассказать о своей встрече с Джо Типтоном, владельцем кабачка. Как-то раз директор Данн поведал Кэтрин, что несколько лет тому назад Джо Типтон был приговорен к тюремному заключению за перепродажу ворованных драгоценностей. Данн-старший знал это наверняка, поскольку их с Джо Тип-тоном всегда связывали достаточно близкие, хотя и довольно странные отношения. И Кэтрин решила воспользоваться этим знакомством, чтобы продать Типтону драгоценности, которые она намеревалась похитить сегодня ночью из особняка Каддихорнов. Она должна была выбрать вещь достаточно дорогую, стоимость которой равнялась бы величине долга Джареда, но в то же время неброскую, не наводящую на мысль о владельце.