– Замолчи! Что ты говоришь? – вскричала Кэтрин.

Прескотт облизал губы.

– Нет, ты просто не дослушала меня, Кэт. Достичь мастерства, чтобы больше никогда не заниматься ничем подобным. Однако лично я считаю, что те хамы, с которыми Джаред имел дело, вполне заслуживают соответствующего отношения.

– Нам придется заплатить, хотя Томас лжет, говоря о том, сколько я ему проиграл, – проворчал Джаред, и в его серых глазах вспыхнуло возмущение. – Я жутко зол и готов вырвать его гадостный язык с корнем.

Кэтрин представила, как разъярился бы Джаред, узнав, что сэр Уинстон дал им всего семидневную отсрочку для оплаты долга.

– Это похоже на кражу, – продолжал сетовать брат. – И ужасно несправедливо.

Кэтрин поборола желание пригладить его светлые, упавшие на лоб волосы.

– Ты утверждаешь одно, а он – другое, Джаред.

– Да, я знаю. – Он сжал кулаки и нахмурился. – Что значит слово нищего сироты против слова аристократа со связями? Если бы я происходил из родовитой семьи, будь у меня титул, Томас наверняка бы призадумался, прежде чем меня очернять.

Глаза Кэтрин широко раскрылись: о чем это он говорит?

– Да, если взглянуть с этой стороны… – пробормотал Прескотт с закрытыми глазами и безмятежным лицом. – Сложись все иначе – мир лежал бы у твоих ног. – Его рот непроизвольно раскрылся, и он громко всхрапнул.

– Преимущества, которые дает благородное происхождение, неисчислимы, Джаред, – шепнула Кэтрин, – но поверь мне на слово – благородное происхождение вряд ли бы спасло тебя от мошенников.

– Это так, но… – худые плечи четырнадцатилетнего подростка дрогнули, – я начинаю ценить ту свободу действий, которой располагает знать.

– Заслуживает она того или нет, – продолжила Кэтрин, скрестив руки на груди. – Знаешь, многие простые люди благороднее, нежели десять Томасов Уинстонов вместе взятых. Можно принадлежать к знати по рождению, но источником настоящего благородства всегда будут достойные слова и поступки. – Вглядевшись в лицо Прескотта и удостоверившись, что он спит, она прибавила: – И для тебя, Джаред, я хочу добиться лишь соответствующих возможностей, а их могут предоставить титул и деньги. Однако то, как ты ими воспользуешься, зависит только от тебя самого.

Джаред поморщился:

– Ты говоришь совсем как директор Данн.

Зажав рот рукой, Кэтрин колоссальным усилием воли заставила себя промолчать о том, что директор Данн погиб, стараясь вернуть им титул. Она опасалась опрометчивости Джареда, но в глубине души была уверена: когда-нибудь он должен узнать правду. Или хотя бы часть правды.

Она тихонько встала и прикрыла дверь. Потом кивком подозвала Джареда в дальний угол комнаты и прошептала:

– Ты должен кое о чем знать.

Глядя на нее недоверчивыми глазами, брат придвинулся к ней, засунув стиснутые кулаки в карманы коричневой шерстяной куртки.

– О чем?

Кэтрин помедлила, понимая, что плохо умеет разглашать тайны – не лучше, чем обращаться за помощью.

– Директор Данн все о нас знал.

– Что? – взвизгнул Джаред.

– Говори тише.

Ее брат насупился.

– Но как?

– Скорее всего, он слышал, как мы спорили.

– Когда?

– Вечером, в часовне…

– Но почему он ничего не сказал?

– Ну, мне кажется, он попытался дать нам это понять в некотором смысле. Например, перевел меня в новые комнаты…

– А меня отправил к Хартсам… Так вот зачем он это сделал.