Буран нехотя оглядел щит, переливающийся всеми цветами радуги, глубоко вздохнув, подошел к источнику воды и наступил в него ногой, при этом подняв руки к небу.

— А-а-а-а-айга-а-а-а-а… — затянул он певучий мотив на северном наречии густым басом.

— Силу! — тут же подал голос Плевок. — Силу ветра и воды!

— Что силу? — не понял один из магов, поддерживающий купол.

— Выпустите силу! — приказал Мастер. — Выпускайте просто в пространство!

Маги с недовольством начали частично выпускать силу, но, вместо положенного магического шторма или мокрых луж, вокруг них очень быстро начал сгущаться туман.

— А-а-а-алу-у-у-у… — продолжал заводить свою песню Буран и через несколько секунд перешел на утробное горловое пение, от которого по спине побежали мурашки.

Тут же с севера ударил пронизывающий холодный ветер.

— Это… — сглотнув, обернулся на Бурана Мастер. — Этого не может быть…

Ветер все усиливался, и члены команды клана, опасаясь порывов, припали к земле, продолжая наполнять силой щиты. Атаки на него также довольно быстро прекратились.

Буран же стоял раскинув руки. Его глаза были затянуты белой пеленой, а волосы на голове принялись покрываться инеем. Вскинутые к нему сжатые кулаки покрылись льдом, но, несмотря на жгучий ледяной ветер, он продолжал издавать странные звуки горлом.

Слов уже было не понять, но тут Плевок, державшийся за жилет брата, ухватил его за волосы и встал на плече в полный рост.

— Алда-а-а-а, айро-о-о-о, джугкдан алда… — затянул песню младший брат, смотря в небо глазами, которые затянула ледяная корка.

Старший брат же принялся стучать ледяными кулаками в грудь, изображая барабан.

— Камни! — рявкнул Мастер, понимая, к чему идет дело. — Хватайтесь за камни или нас унесет!

Сам Мастер ухватился за огромный булыжник, возле которого изображал попытку уснуть. Остальные члены команда последовали его примеру, но тут ветер принялся вращаться вокруг защитного купола, который, к слову, едва держался под напором творящейся вокруг бури.

— Что это такое? — прокричал молодой маг, едва державшийся за гладкий валун.

— Я не знаю, но это не магия… не совсем магия… — признался Мастер, наблюдая, как две фигуры стоят в самом центре бушующего смерча.

Буран, издающий утробный горловой звук, и бьющий в грудь ледяными кулаками и стоявший на его плече младший брат, громко поющий песню на незнакомом наречии.

Спустя две минуты купол вокруг рухнул, но, вопреки ожиданиям членов боевой команды, ветер не усилился. Вместо этого, в центр небольшого пятачка в пятьдесят метров под ноги северян начали падать запорошенные снегом тела. Один за другим сломанные куклы по велению бури падали на землю, словно подношение певцам на сцене.

Одно из тел упало недалеко от мастера, и он отчетливо увидел белоснежную гримасу ужаса на лице смуглого шимата в белоснежных доспехах. Бледная, вымороженная ледяным ветром кожа противника и ледышки вместо глазных яблок отчетливо указывали на причину смерти. На кисти противника отсутствовало три пальца, но вид у них был, как у замороженного мяса, отрубленного мясником.

— …Эрюгэ-э-э-э туо-о-о-о рас нам… Тиуэ-э-э-эр! — резко закончил свою песню Плевок, и в этот же миг умолк Буран.

Ветер замер, словно по щелчку пальцев, и с неба начал падать снег.

— Глава? — осторожно спросил Мастер, наблюдая за фигурами северян.

Плевок медленно завалился назад и рухнул на землю бессознательным телом, а Буран закрыл глаза и замер, покрывшись ледяной коркой целиком.