— Куда ты, дура?! Стой! — запоздало крикнул Гребешок, но Ксюша уже унеслась метров на пятьдесят вперед. Ноги у нее были длинные и легкие. Миша потоптался на месте, а потом ринулся следом. За ним, без особых раздумий, тяжело затопал Луза.

— Во ослы! — пробормотал Налим, глядя то на бледного и ослабевшего от раны Агафона, то на бегущую к лесу троицу. — Их же там почикают за милую душу.

— Кровь надо остановить… — пробормотал Агафон, которого мутило, словно при морской болезни. — Поддержи, в дом зайдем…

— Не пойду, блин, там мертвяки… Жуть!

— Пошли, говорю! Боец ты или баба? Там тряпки есть, мне руку перевязать надо, понял?

Налим, вздохнув тягостно, будто шел на казнь, подставил плечо, и Агафон оперся на него.

— Нормально? — спросил Налим.

— В глазах немного каруселит… Слушай, а где автоматы этих «черных»?

— Нет тут никаких автоматов. Трупы лежат, а автоматов нет. Наверно, унесли…

Они прошли к дому, поднялись в дом, на «мост».

— Там точно никого живых? — насторожил уши Агафон.

— По-моему, никого… — прислушался Налим. На лице его отразился явный испуг. Перепугаться было немудрено, потому что из «двоен», точнее, из горницы, где должны были, по убеждению Налима и Лузы, находиться только мертвые, слышался задорный и веселый смех.

То, что увидели, войдя в избу, Агафон с Налимом, первого только удивило, а второго поставило именно на грань дурдома.

— Это креза… — пробормотал Налим, ошеломленно хлопая глазами. — Глюки пошли…

Вообще говоря, ничего сверхъестественного в «двойнях» не наблюдалось. Просто-напросто в кухне, за столом, сидели Лариса, Лида и Олег. Девчонки — на лавке у окон, а Олег — в инвалидной коляске. Сидели и хохотали. Может, немного нервно, как смеются люди, пережившие серьезную опасность, но совсем не так, как положено смеяться покойникам.

Агафон и впрямь озаботился здоровьем Налима. Тот явно был похож на человека, находящегося не в себе.

— Не, я не врал! — произнес он почти истерическим тоном. — Мы подходили к ним! У них были горла перерезаны, кровищи море… Луза подтвердит!

— Ой, не могу! — Лариса чуть не свалилась под стол от хохота. Лида закрыла лицо руками и мотала головой. Олег и тот хохотал вовсю.

Налим подскочил к нему, потрогал за плечо, заглянул под подбородок, ухватился за левую «клешню».

— Не сходи с ума, — усмехнулся Олег, — я настоящий. Не призрак, понял?

— Да что это, а? — Налим на всякий случай сам себя пощупал. — Думаете, я не видел ничего?! Да я к самой кровати подходил, где вы лежали. И у каждого

— горло располосовано. От уха до уха. И кровищи море!

— Остынь, — сказала Лариса, подошла к ведру с колодезной водой, зачерпнула кружку и дала Налиму, — водички попей, присядь, товарищ милиционер.

Последние слова она произнесла с большим ехидством. Агафон с трудом доплелся до лавки и сел. Теперь спохватилась Лида:

— Да он же ранен! Лариска, где тут бинт был?

— Сейчас найду, коробка в шкафу стоит…

Налим жадно глотал холодную чистую воду, но успокоиться не мог. Ему то казалось, будто галлюцинации у него были несколько минут назад, а то представлялось, будто у него сейчас глюки.