Я приставил к его носу толстый палец, нос расплющился, отчего выражение робертова лица сделалось комическим и безобидным.

—<R>Я тебя запомнил. Ты знаешь, куда бы ты ни скрылся, одного моего слова достаточно…

Он замахал руками.

—<R>Да что ты, я ведь сидел, видел! Я и так напуган, по гроб жизни.

—<R>Твое место у параши.

—<R>Понял, понял.

—<R>Теперь исчезни.

Электричка замедляла ход, приближаясь к станции. Он встал и, ударяясь о спинки сидений, стал отступать к выходу.

—<R>Помни, расстояние между двумя точками не имеет никакого значения.

Выйдя на платформу, он куда–то быстро побежал. Я знал куда — к туалету.

Увидев указатель «На Москву», я усмехнулся. Выясняется, что наше заведение находилось всего в нескольких десятках километрах от столицы. Хотя, ничего нет в этом удивительного, такого как я, разумнее всего, держать под рукой, чтобы прихлопнуть в случае нужды и быстро извлечь, когда понадобится пустить в ход.

17

Попетляв по улицам породистого поселка, черная волга остановилась перед высокими железными воротами. Ворота, также, как и стены из темного кирпича, были украшены острозаточенными, выразительно торчащими прутьями.

В воротах открылось круглое, затянутое пуленепробиваемым стеклом окошко, в нем плавал человеческий глаз. Рассмотрев как следует гостей, глаз закрылся. Ворота, тихо гудя, поехали в стену. Открылась широкая, обсаженная с двух сторон аллейка, в конце которой виднелся коттедж, выполненный в стиле «лунного ландшафта». Кованные решетки, наклонные, зеркальные поверхности окон.

Владислав Владимирович сидел на заднем сиденье справа, охранник постучал ногтем в стекло. Увидев вопросительный взгляд водителя в зеркальце, генерал чуть усмехнувшись, кивнул.

Стекло с легким шипением опустилось. Охранник вежливо сказал:

—<R>Прошу прощения, но вам придется сдать оружие. Таковы правила.

—<R>У меня нет с собой оружия.

Охранник в сомнении переступил с ноги на ногу.

—<R>Что, вы предполагаете меня обыскивать?

—<R>Таковы правила.

Владислав Владимирович подумал — может быть имеет смысл вспылить? Ведь, в самом деле — бред. Генерал госслужбы вынужден подвергаться обыску, чтобы попасть на прием к бандиту. Времена! Владислав Владимирович был уверен, что если пойти на принцип, развернуться и уехать, Давила (так звали хозяина особняка) сам прибежит с извинениями. Но время дорого, чтобы играть в принципы. Он совсем было решил перешагнуть через свою генеральскую честь, но охранник сказал:

—<R>Кажется, обыска не потребуется.

Хозяин особняка вышел на крыльцо и сделал рукою соответствующий знак.

Машина покатилась дальше, похрустывая розовым песочком.

Генерал и бандит общались, не подавая руки друг другу. Это придавало некую достоверность отношениям. Бандит знал — генерал не сажает его, только потому, что не может, а сможет — посадит. Генерал многое знал о «проделках» бандита и не сердился на него, например за то, что тот пытался отбить у него толстяка, переодев четверых своих бугаев в милицейскую форму. Генерал, в известном только ему смысле, ценил Давилу. Но не за его ум, финансовые способности, силу характера, ему было плевать, что Давила всем этим обладает. Еще меньше его интересовало то, что бандит был вполне интеллигентным человеком, даже, можно сказать, интеллектуалом, доктором юридических и исторических наук, и даже, депутатом. Ценность его заключалась в том, что он занимает определенное положение в партии, которая, в тайне от всего белого света, разыгрывалась генералом. Определеннее, точнее, сказать было нельзя.