Они прибыли из аэропорта на рейсовом автобусе - скромного вида молодая женщина в темных очках, косынке и длинном плаще, а также представительный джентельмен из породы деловых буржуа. Выйдя на терассу морского вокзала, открывающую серые переливы пасмурного утра, Виктория порадовалась, что в вещах, выбранных для поездки, преобладал цвет "моренго". "Слиться с асфальтом" - таков был девиз имиджа этого путешествия опытной "дублерши".

Асфальта здесь как раз не было, зато старые грифельные тени стен, акварельно растворенные утренним туманом, охотно приняли гостью в свой цветовой ансамбль. Внимания туристов, прибывающих по шоссе и железной дороге к возному вокзалу, Виктория не привлекала, а сосредоточенный на трудовых достижениях носильщик даже не заметил, сколь хорошенькую юную даму отправил вслед за багажом с причала в

низкую блестящую черным лаком гондолу. Нарядный гондольер с

комплекцией затянутого в фольклорный костюм Марио Ланца, встал с

веслом на корме, где для удовольствия путешественников пестрел

букетик искусственных цветов и гости, назвав отель, отправились в

путь. Лодка нагнулась, оттолкнувшись от свай причала и заскользила

по тяжелой цвета бутылочного стекла воде на простор большого

канала, представляющего собой широченный проспект, застроенный

дворцами. От торжественности этого будничного момента у Виктории

перехватило дыхание, она вступала в совершенно особый,

головокружительно-невероятный мир. Город-дворец на воде,

город-история, город-сказка плыл навстречу во всей неоглядной

прелести непередаваемой словами, и казалось, не помещающийся в

распахнутой восторгом душе. Жадный взгляд торопился ухватить все

сразу - от великого до малого, от светящихся тусклым золотом куполов

палаццо и соборов до позеленевших мраморных ступеней, спускающихся в

воду из застланных ковром подъездов.

- Тебе совершенно ни к чему насморк, крошка. Иди-ка лючше сюда

позвал Артур, спрятавшийся под нарядным с золотыми кистями

балдахином. Сидящий там в крошечной каюте-беседке, на диванчике,

покрытом плюшевым ковром и бархатными подушками, он напоминал

нахохлившуюся птицу, зябнущую в раззолоченной клетке.

- У меня плащ на пуховой подстежке и я одела платок - отозвалась

Виктория, подставляя лицо адриатическому ветру, пахнущему

свежеоткусанными арбузными корками.

"Адриатические волны

О Брента, нет, увижу вас,

И вдохновенья снова полный,

Услышу ваш волшебный глас!.."

- так вот о чем тосковал в своей "Северной Венеции" Пушкин - в холодном, льдистом Петербурге. Об этой весенней, подснежником расцветающей в душе радости жизни... переизбытке победной, ликующей радости... В голове Виктории крутились великие имена - художников, зодчих, поэтов, связанные с этим чудо-городом, а воображение подбрасывало образы нарядных венецианцев в костюмах "ренессанс" прибывшие, скорее всего из голливудских фильмов. Казалось невероятным, что здесь живут нормальные современные люди, среди которых целых три дня будешь находиться ты сам, исполняя самые обыкновенные будничные вещи, прогуливаясь, обедая, отходя ко сну.

- По-моему, я удачно выбрал отель - близко от центра, тихо и хоть

кусочек земли под ногами. - Артур призывно махнул рукой подоспевшему

к причалу гостиничному слуге и помог Виктории выбраться на

ступеньки. Крошечную площадь, не больше циркового манежа, окружали

миниатюрные дворцы, смахивающие на театральные декорации к комедии Шекспира "Венецианский купец" - резной камень, колонны, балкончики и крошечный фонтан в центре с обязательной стайкой пасущихся вокруг

голубей.