Вот он во всей своей красе:

«Каждый осужденный подвергается содержанию в исправительном заведении на время, равное присужденному ему сроку, если он был осужден менее чем на восемь лет, и на всю жизнь, если он был осужден на восемь лет и более».

Таким образом, приговоренный к пяти годам проводит в колонии десять лет. Осужденный на семь — четырнадцать, на восемь — всю жизнь. Каждая попытка к бегству карается новым сроком.

Помещенные в колонию на восемь лет и более составляют семьдесят пять процентов всех осужденных; осужденных менее чем на восемь лет — двадцать процентов. Фактически на приговоренных к вечному заключению приходится три четверти от общего числа пойманных преступников. Неудивительно, что в этих условиях попытки побегов, чаще неудачные, множатся и множатся. Трудно ждать покорности там, где нет надежды. С того самого дня, как преступник попадает на каторгу, у него в голове только одна мысль — свобода! Он превращается в дикого зверя в клетке, ищущего в ней любую щелку, чтобы ускользнуть. Он знает, что добровольно его отсюда уже не выпустят.

Легко себе представить состояние Поля, невинно приговоренного к ежедневной пытке. Он узнал, что наказание продляется еще на пять лет, и все его существо предалось мечте о свободе. С первой минуты у него в голове засела мысль бежать из этого ада. Она не отпускала юношу ни днем, ни ночью. Вскоре Поль, не выдержав, заговорил о побеге со своим соседом, номером 883-м, грубовато, но сердечно учившим новичка, как он говорил, уму-разуму.

Прежде всего 883-й спросил у ученика имя и представился сам.

— Меня зовут Жозеф, — сказал он, — но многие предпочитают имя Майпури. Этим прозвищем я обязан моей силе. Знаешь, что это за животное — майпури?

— Нет.

— Так называют тапира, самое сильное животное Гвианы и самое большое. Он как бык. Дикий зверь, живет в лесах и похож на небольшого слона без хобота. Не злой, но дразнить его нельзя — свирепеет. Как и я, впрочем.

Поль покивал головой.

— Ты неразговорчив, — заметил Жозеф-Майпури. — Что ж, я тебя понимаю. Ничего, привыкнешь!

— Никогда! — энергично воскликнул Поль.

— Ба! Все так говорят. Но скажи-ка, как ты оказался на работах?

Надо отметить, перемещенные лица никогда не говорят «каторга», «приговор», но предпочитают выражение «быть на работах». Это несет печать престижности и некий ореол мученичества.

Поль ответил:

— Меня обвинили в краже чековой книжки. Но я не виноват, клянусь.

— Ничего серьезного, — хмыкнул Майпури. — А я замочил свою маруху.

— Как вы сказали?

— Не говоришь на жаргоне? Ну и дела! — засмеялся гигант. — Я сказал, что убил жену. Так, сучка, ничего больше… Наставляла мне рога. Не хотел ее бить… боялся оплеухой размозжить башку… слишком я сильный. Думал, исправится… Втюрился, знаешь ли… Однажды здорово выпил, а пьяный я дурной… И застал ее с соседом… Давно уже подозревал. Ну и кровь бросилась в голову, все было в красном тумане… А тут еще топор оказался некстати… Я его и схватил, уж не помню как… И ударил ее, один-единственный раз ударил… и убил… Приговорили к двадцати годам. Пятнадцать лет назад это было, а сидеть еще все сорок… Но, знаешь, я никогда не воровал, никогда! Лучше отрубить себе руку.

Исповедь, сделанная тихим и усталым голосом, заинтересовала Поля. Несчастный малый, жизнь которого тоже в один миг пошла под откос, возбуждал симпатию.