Литовцы сочувствовали Шуйским и давно ждали известий об их успехе. Потому они легко поверили тому, что Годунов погиб, а Щелкалов примкнул к мятежникам. Слухи такого рода окапались недостоверными. И все же донесения литовских разведчиков не были сплошным вымыслом. Одновременно с донесением из Витебска литовское правительство получило информацию о московских происшествиях из первых рук. Через своих представителей за рубежом Посольский приказ официально уведомил литовцев о ссылке боярина Андрея Шуйского в деревню и казни московских «торговых мужиков», которые «поворовали были, не в своиское дело вступилися». Как видно, в Москве произошел мятеж или была предпринята попытка мятежа с участием посадских людей. Разгромить двор Годуновых не удалось. Борис подготовился к отпору и противопоставил мятежникам внушительную силу.

Оправившись от пережитого страха, Годунов, чтобы запугать «чернь», приказал обезглавить у стен Кремля шестерых купцов. Многие посадские люди отправились в ссылку в Сибирь.

Санкции против Шуйских отличались удивительной мягкостью и резко контрастировали с мерами против вождей посада. Согласно официальным разъяснениям, князю Андрею не была объявлена опала, хотя он и принужден был покинуть столицу. Регента Ивана Шуйского отослали в его отдаленную вотчину город Кинешму.

В отсутствие Шуйских власти приступили к расследованию причин и обстоятельств заговора. Розыск велся с применением обычных в то время средств. Участников заговора брали на Пыточный двор и допрашивали с пристрастием. Некоторые из арестованных дворян, убедившись, что дело их проиграно, поспешили сменить знамена. Федор Милюков, служивший в свите Шуйских, подал донос. Следствие продолжалось много месяцев и дало в руки правительства важные улики, после чего за рубежом было сделано новое заявление по поводу дела Шуйских. «…Князь Ондрей Шуйской с братьею, — гласила официальная версия, — учали перед государем измену делать неправду и на всякое лихо умышлять с торговыми мужики на всякое лихо, а князь Иван Петрович, им потакаючи, к ним же пристал, и неправды многие показал перед государем». Русские дипломаты не стали разъяснять полякам, в чем именно состояла измена Шуйских и их приверженцев — «мужиков». Однако в Москве власти открыто объявили о том, что заговорщики поддерживали тесные связи с польским правительством. Австрийский посол Варкоч писал в своем донесении из Москвы в 1589 г.: «Душеприказчики (царя Ивана. — Р. С.) хотели (как ныне заявляет Борис) тайно сговориться с Польшей и включить Россию в ее состав; вообще имеются основательные подозрения, что все это вовсе не выдумки».

Московские беспорядки побудили Годунова к решительным действиям против боярской оппозиции. Страна оказалась на пороге новых политических потрясений. Весь горизонт, от края до края, затянули грозовые тучи. Однако удар грома последовал с запозданием.

Глава 3

Гонения на бояр

Поражение России в Ливонской войне надолго подорвало ее внешнеполитические позиции. Навязанная ей система мирных соглашений не гарантировала длительного и прочного мира. После смерти Ивана Баторий отказался подтвердить Ям-Запольское перемирие. Экспансионистские круги Швеции также лелеяли планы новых завоеваний в России. Но раздор из-за Ливонских земель мешал противникам Русского государства объединить свои усилия.

Военное ослабление России привело к тому, что крымцы возобновили набеги на Русь. Воеводы громили степняков в 1584 и 1586 гг. Мелкие стычки стали перерастать в более широкий вооруженный конфликт. В 1587 г. крымский хан послал в поход своих сыновей с 40 тыс. всадников. Царские войска своевременно выступили навстречу им и вынудили их повернуть вспять.