Один из дорогих клиентов принадлежащей супругам Максимовым фирмы «Наше семя» сделал срочный заказ на посадочный материал.

— Муханцову внезапно и неотложно понадобились саженцы лимонов, мандаринов, кумквата и, не побоюсь этого слова, фейхоа! — досадливо объявила подружка, закончив разговор с благоверным.

— Фруктовые саженцы, сейчас? За полчаса до полуночи? — прожевав, уточнила я, удержавшись от того, чтобы выразительно покрутить пальцем у виска лишь потому, что у меня руки были жирные. — Да пошли ты этого Муханцова… в дендрарий!

— В дендрарии дорого, у нас маржи не будет, а это мне невыгодно. Ничего не поделаешь, надо ехать в Гагры, — решила Ирка. — Есть у меня там знакомый дедушка-садовод…

Я уже говорила, что она не только запасливая, но и экономная?

— В Гагры, сейчас? За полчаса до полуночи? — повторила я, на этот раз все-таки покрутив у виска.

— Мандалины, — прищурился один Иркин рыжик.

— Римоны, — поддакнул второй.

— И фейхоа, — договорила я сама, опасаясь, что детки с дефектами речи исковеркают название невинного растения до неприличия.

— Поехали, как раз сейчас на пропускных пунктах людей не будет, проскочим границу с разбегу, — решила Ирка.

И мы поехали.

День второй

— Ва-ле-ни-ки! Ва-ле-ни-ки!

— Малыш! — Спросонья я не поняла, какой именно из иркиных однояйцевых ковбоев гарцует по моей кровати. — Побойся бога, ну, какие валенки в знойном августе?

— Ва-ле-ни-ки! Ва-ле-ни-ки!

— Нет у меня тут ни валенков, ни шуб, ни шапок, — я неохотно рассталась с подушкой. — Из согревающего в доме только коньяк, но его я тебе не дам, и не проси.

— Коняк? — Младой ковбой заинтересовался.

— Но-но! — сказала я строго.

Потом сообразила, что по-ковбойски это означает призыв к активным действиям, и поменяла фонему:

— Ни-ни! Пойдем-ка, я верну тебя мамочке.

Ведя гарцующего дитятю в поводу, я открыла замок, отодвинула засов, вышла в коридор и там обнаружила, что соседская дверь в отличие от моей открыта настежь.

Из дверного проема тянуло вкусным и открывался эффектный вид на Иркину попу в лосинах расцветки «крупный горох», живо напоминающую круп лошади эффектной масти «в яблоках». Усиливая сходство, над горохово-яблочной попой хвостом подрагивали ленты фартука.

Определенно ковбойская тема была сегодня в тренде.

— Проснулась? А мы вареники готовим! Садись завтракать! — Ирка призывно махнула мне шумовкой.

— Ва-ле-ни-ки!

— Ва-ре-ни-ки!

Детишки застучали ложками по столу.

— Ах, вареники! — Я поняла свою ошибку. — Прекрасно, я сейчас присоединюсь к вам, только умоюсь.

Я вернулась к себе, встала под душ, и вместе с его струями меня накрыло запоздалое понимание: а дверь-то моя всю ночь до утра была закрыта и даже заперта!

Как же ко мне попал Манюня? Не влетел же в окошко? Шестой этаж — это слишком высоко для прыжка без батута, а крыльев у Иркиных деток нет, они точно не ангелы!

— А был ли мальчик?

Я усомнилась в крепости своего рассудка.

Может, во сне я учуяла вкусный запах, и мое подсознание подтолкнуло меня к побудке, явив мне столь натуралистичное видение?

— Мне кажется, я слишком много работаю, — пожаловалась я Ирке, садясь за стол.

— Это так, но сегодня, к счастью, у тебя законный выходной, — напомнила подружка.