– Нет, соедините меня с Дэвидом Александером, немедленно! – потребовал Диего.

– Но он сейчас говорит по телефону с другим клиентом.

– Тогда разъедините их. Это срочно!

– Мне не разрешено прерывать разговор, сэр.

– Ты можешь, и ты прервешь их разговор, тупая девчонка, если еще надеешься сохранить работу завтра утром.

– Как мне вас представить? – спросил дрожащий голос.

– Соединяй, тебе говорят! – гаркнул Диего.

В трубке щелкнуло.

– Вы слушаете, мистер Хардкасл?

– Нет, не слушает. Это Диего Мартинес, мистер Александер.

– А, доброе утро, мистер Мартинес. Вы как нельзя вовремя.

– Скажите, вы же не продали пакет акций Баррингтонов, принадлежащий моему отцу?

– Да нет, продал, буквально перед тем, как вы оказались на линии. Уверен, вы будете рады услышать, что один клиент забрал весь миллион двести тысяч акций: в обычных обстоятельствах потребовались бы две-три недели, чтобы избавиться от такого количества. И я даже получил по шиллингу с каждой акции по сравнению с первой котировкой после открытия биржи.

– По какой цене вы их продали?

– Один фунт и девять шиллингов. Вот передо мной лежит заказ на покупку.

– На момент закрытия биржи в пятницу они стоили по два фунта восемь шиллингов каждая.

– Совершенно верно, но в минувшие выходные, похоже, имела место большая активность в отношении этих акций. Я полагал, вы в курсе происходящего, и это было одной из причин, почему я с радостью продал их так быстро.

– Почему вы не попытались связаться с моим отцом и предупредить его о том, что курс акций рухнул? – заорал Диего.

– Ваш отец ясно дал понять, что будет вне досягаемости в течение всего уик-энда и до завтрашнего утра в Лондоне не появится.

– Но когда вы увидели, что цена акций рухнула, почему вы не воспользовались здравым смыслом и не дождались, пока не переговорите с ним?

– Ваш отец оставил мне письменные инструкции, вот они сейчас передо мной. Яснее быть не может. Весь принадлежащий ему пакет акций «Пароходства Баррингтонов» должен быть выставлен на продажу сегодня, с момента открытия фондовой биржи.

– А теперь слушайте меня, Александер, и слушайте очень внимательно. Я приказываю вам отменить продажу и вернуть эти акции.

– Боюсь, я не смогу этого сделать, сэр. Как только транзакция была одобрена, обратного хода нет.

– Документы оформлены?

– Нет, сэр, но будут оформлены сегодня перед окончанием работы биржи.

– Значит, не оформляйте. Скажите покупателям, что произошла ошибка.

– В Сити так дела не делают, мистер Мартинес. Повторяю, с момента одобрения сделки обратного пути нет, в противном случае рынку гарантирована длительная неразбериха.

– Еще раз вам говорю, Александер, или вы аннулируете сделку, или я засужу вашу компанию за халатность.

– А я говорю вам, мистер Мартинес, что если подчинюсь вашему требованию, то предстану перед советом фондовой биржи и лишусь лицензии на право осуществления торговых операций.

Диего зашел с другого боку:

– Купил ли пакет кто-то из представителей семей Баррингтон или Клифтон?

– Нет, сэр. Мы выполнили инструкции вашего отца слово в слово.

– Так кто же покупатель?

– Управляющий солидным банком Йоркшира по поручению клиента.

Диего решил, что настало время попробовать иной подход – другие не принесли ему успеха:

– Если вы каким-нибудь образом потеряете этот приказ, мистер Александер, я дам вам сто тысяч фунтов.