– Одна или две баночки?

– Для начала одна, поскольку я все еще должен понаблюдать, как будут развиваться наши отношения.

– Вот, пожалуй, и все, на что может рассчитывать безработная продавщица, – вздохнула Саманта, выбираясь из постели. – Подумать только, а я-то мечтала стать содержанкой.

– Это тебя ждет попозже, когда я стану управляющим банком, – сказал Себастьян, направляясь следом за ней в ванную.

– Может, мне и не захочется ждать так долго, – проговорила Саманта, забираясь в душ. Она было собралась задернуть занавеску, когда Себастьян присоединился к ней.

– Ты когда-нибудь занималась любовью в душе?

– Всему свое время.

– Не за что, Хардкасл. Я был в Лондоне по делу, так что все получилось само собой.

– Угостить вас кофе, старина?

– Да, спасибо, черный, без сахара. – Фишер уселся по другую сторону стола управляющего.

Седрик нажал кнопку на селекторе:

– Мисс Клаф, пожалуйста, два черных кофе без сахара и печенье. Какие волнующие времена настали, не правда ли, Фишер?

– Что конкретно вы имеете в виду?

– Разумеется, крещение «Бэкингема» королевой-матерью и первый рейс – все это выведет нашу компанию в абсолютно новую эру.

– Будем надеяться, – кивнул Фишер. – Хотя предстоит преодолеть еще несколько препятствий, прежде чем я обрету полную уверенность.

– Именно об этом я и хотел переговорить с вами, дружище.

В дверь тихонько постучали, и мисс Клаф внесла поднос с двумя чашками кофе. Одну она поставила напротив майора, вторую – рядом с управляющим, а между ними поместила тарелку с йоркширским печеньем.

– Скажу вам откровенно, мне искренне жаль, что мистер Мартинес решил продать весь свой пакет акций пароходства, и, возможно, вы могли бы пролить хоть немного света на то, что скрывалось за этим решением.

Фишер едва не уронил чашку и брякнул ею о блюдце, пролив кофе.

– Ни малейшего понятия, – пробормотал он.

– Простите, Алекс, но я полагал, он посоветуется с вами, прежде чем принимать такое бесповоротное решение.

– Когда это произошло?

– Вчера утром, буквально сразу же после открытия фондовой биржи, потому-то я вам и позвонил. – (Фишер был похож на напуганную светом фар лису на дороге.) – Видите ли, я хотел бы кое-что обсудить с вами. – (Фишер продолжал молчать, что позволило Седрику еще немного продлить агонию майора.) – В октябре мне исполнится шестьдесят пять, и, хотя я не планирую уходить на пенсию, оставив пост управляющего банком, я собираюсь избавиться от некоторых моих… сторонних интересов, среди которых членство в совете директоров «Пароходства Баррингтонов». – (Фишер забыл о кофе и жадно ловил каждое слово Седрика.) – С учетом этого я решил выйти из совета директоров и дать дорогу человеку моложе меня.

– Мне жаль, – проговорил Фишер. – Я всегда считал, что вы добавляли мудрость и авторитет в наши дискуссии.

– Благодарю за добрые слова! А сейчас о том, для чего я пригласил вас. – (Фишер улыбнулся: а вдруг…) – Я с пристальным вниманием наблюдал за вами последние пять лет, Алекс, и что впечатлило меня больше всего, так это ваша поддержка председателя совета директоров. Особенно запомнился момент, когда вы противостояли Эмме, а она победила только благодаря решающему голосу покидающего пост председателя.

– Нельзя позволять личным интересам стоять на пути интересов компании.