– Вы будете членом совета, сэр?

– Это долгая история. Как-нибудь расскажу все – когда узнаю тебя получше.

Именно в этот момент Себастьян понял, что Боб Бингэм и есть тот таинственный незнакомец, имя которого нельзя упоминать до завершения сделки.

Ему не терпелось вручить Сэм подарок. Подойдя к многоквартирному дому, он открыл входную дверь ключом, который она дала ему в то утро.

Человек, прятавшийся в тени дома напротив, записал адрес. Поскольку Клифтон вошел со своим ключом, наблюдавший решил, что именно здесь Клифтон и живет. За обедом он сообщит отцу, кто купил акции Баррингтонов, название йоркширского банка, который провел транзакцию, и адрес проживания Себастьяна Клифтона. И даже его меню на ланч. Он поймал такси и попросил отвезти на Итон-сквер.

– Стой! – вдруг крикнул Луис, когда заметил мальчишку – разносчика газет.

Он выскочил из такси, перебежал улицу и купил выпуск «Лондон ивнинг ньюс». Увидел заголовок «Женщина в коме после прыжка с „Ночного шотландца“» и с улыбкой забрался обратно в такси. Приказы отца исправно выполняются.

Сэр Алан Рэдмейн верил в торжество закона – ведь это основа любой демократии. Когда бы его ни спрашивали, сэр Алан соглашался с Церковью, что как форма правления демократия имеет свои недостатки, однако в конечном счете она является наилучшим вариантом из возможных. Но если бы ему дали свободу действий, он бы предпочел доброжелательную диктатуру. Проблема, однако, в том, что диктаторы по своей натуре не филантропы. Филантропия просто не входит в круг их обязанностей. По его мнению, единственное, что приближало Великобританию к доброжелательной диктатуре, – наличие поста секретаря кабинета министров.

Происходи всё в Аргентине, сэр Алан просто приказал бы полковнику Скотт-Хопкинсу убить дона Педро Мартинеса, Диего Мартинеса, Луиса Мартинеса и, несомненно, Карла Лансдорфа, а затем спокойно закрывать их дела. Но, как и многим предшественникам на этом посту, ему придется идти на компромисс и удовлетвориться лишь одним похищением, двумя депортациями и одним банкротом, которому не оставят выбора, кроме как отбыть на родину и даже не мечтать о возвращении сюда.

В обычных обстоятельствах сэру Алану пришлось бы ждать, чтобы надлежащая правовая процедура шла своим чередом. Но, к сожалению, его руку направляла личность не менее значимая, чем королева-мать.

В то утро он прочитал в «Придворном циркуляре», что ее величество милостиво приняла приглашение председателя совета директоров «Пароходства Баррингтонов» миссис Гарри Клифтон присутствовать на церемонии крещения лайнера «Бэкингем» в полдень в понедельник двадцать первого сентября. Значит, на реализацию плана у него осталось всего две-три недели, ибо он нисколько не сомневался: вряд ли голова дона Педро Мартинеса будет в этот день занята мыслями о наречении судна.

Первым делом несколько плотно занятых дней уйдет на то, чтобы полностью исключить из уравнения Карла Лансдорфа. Его последнее преступление в «Ночном шотландце» было подлейшим даже по низменным стандартам бывшего эсэсовца. До Диего и Луиса дойдет черед чуть позже: в деле более чем достаточно доказательств для ареста обоих. К тому же сэр Алан был уверен: как только молодых Мартинесов отпустят под залог в ожидании суда, они немедленно удерут из страны. Полицию проинструктируют не задерживать этих двоих в аэропорту, поскольку к этому моменту Диего и Луис будут знать: в случае возвращения в Британию им грозит арест и длительный тюремный срок.

Итак, братья могут подождать. Однако с Карлом Отто Лансдорфом – так его полное имя прописано в свидетельстве о рождении – тянуть нельзя.

Из показаний старшего проводника «Ночного шотландца» явствовало, что именно Лансдорф ночью сбросил с поезда – сэр Алан перевернул страничку в деле – мисс Китти Парсонс, известную проститутку.