Пока продлится то, что ныне ново,

Нетленна будет прелесть их чернил".

115  "Брат, – молвил он, – вот тот (и на другого

Он пальцем указал среди огней)

Получше был ковач родного слова.

118  В стихах любви и в сказах он сильней

Всех прочих; для одних глупцов погудка,

Что Лимузинец перед ним славней.

121  У них к молве, не к правде ухо чутко,

И мненьем прочих каждый убежден,

Не слушая искусства и рассудка.

124  "Таков для многих старых был Гвиттон,

Из уст в уста единственно прославлен,

Покуда не был многими сражен.

127  Но раз тебе простор столь дивный явлен,

Что ты волен к обители взойти,

К той, где Христос игуменом поставлен,

130  Там за меня из «Отче наш» прочти

Все то, что нужно здешнему народу,

Который в грех уже нельзя ввести".

133  Затем, – быть может, чтобы дать свободу

Другим идущим, – он исчез в огне,

Подобно рыбе, уходящей в воду.

136  Я подошел к указанному мне,

Сказав, что вряд ли я чье имя в мире

Так приютил бы в тайной глубине.

139  Он начал так, шагая в знойном вире:

"Столь дорог мне учтивый ваш привет,

Что сердце вам я рад открыть всех шире.

142  Здесь плачет и поет, огнем одет,

Арнольд, который видит в прошлом тьму,

Но впереди, ликуя, видит свет.

145  Он просит вас, затем что одному

Вам невозбранно горная вершина,

Не забывать, как тягостно ему!"

148  И скрылся там, где скверну жжет пучина.

ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ Комментарии

1  Так, чтоб ударить первыми лучами

В те страны, где его творец угас,

Меж тем как Эбро льется под Весами,

4  А волны в Ганге жжет полдневный час,

Стояло солнце; меркнул день, сгорая,

Когда господень ангел встретил нас.

7  «Bead muncbo corde!» воспевая

Звучней, чем песни на земле звучны,

Он высился вне пламени, у края.

10  "Святые души, вы пройти должны

Укус огня; идите в жгучем зное

И слушайте напев с той стороны!"

13  Он подал нам напутствие такое,

И, слыша эту речь, я стал как тот,

Кто будет в недро погружен земное.

16  Я, руки сжав и наклонясь вперед,

Смотрел в огонь, и в памяти ожили

Тела людей, которых пламя жжет.

19  Тогда ко мне поэты обратили

Свой взгляд. "Мой сын, переступи порог:

Здесь мука, но не смерть, – сказал Вергилий. -

22  Ты – вспомни, вспомни!.. Если я помог

Тебе спуститься вглубь на Герионе,

Мне ль не помочь, когда к нам ближе бог?

25  И знай, что если б в этом жгучем лоне

Ты хоть тысячелетие провел,

Ты не был бы и на волос в уроне.

28  И если б ты проверить предпочел,

Что я не обманул тебя нимало,

Стань у огня и поднеси подол.

31  Отбрось, отбрось все, что твой дух сковало!

Взгляни – и шествуй смелою стопой!"

А я не шел, как совесть ни взывала.

34  При виде черствой косности такой

Он, чуть смущенный, молвил: "Сын, ведь это

Стена меж Беатриче и тобой".