112  К вершинам крыл я тщетно взгляд вознес;

Он был золототел, где он был птицей,

А в остальном – как смесь лилей и роз.

115  Не то, чтоб Август равной колесницей

Не тешил Рима, или Сципион, -

Сам выезд Солнца был бедней сторицей,

118  Тот выезд Солнца, что упал, спален,

Когда Земля взмолилася в печали

И Дий творил свой праведный закон.

121  У правой ступицы, кружа, плясали

Три женщины; одна – совсем ала;

Ее в огне с трудом бы распознали;

124  Другая словно создана была

Из плоти, даже кости, изумрудной;

И третья – как недавний снег бела.

127  То белая вела их в пляске чудной,

То алая, чья песнь у всех зараз

То легкой поступь делала, то трудной.

130  А слева – четверо вели свой пляс,

Одеты в пурпур, повинуясь ладу

Одной из них, имевшей третий глаз.

133  За этим сонмищем предстали взгляду

Два старца, сходных обликом благим

И твердым, но несходных по наряду;

136  Так, одного питомцем бы своим

Счел Гиппократ, природой сотворенный

На благо самым милым ей живым;

139  Обратною заботой поглощенный,

Второй сверкал столь режущим мечом,

Что я глядел чрез реку, устрашенный.

142  Прошли смиренных четверо потом;

И одинокий старец, вслед за ними,

Ступал во сне, с провидящим челом.

145  Все семь от первых ризами своими

Не отличались; но взамен лилей

Венчали розы наравне с другими

148  Багряными цветами снег кудрей;

Далекий взор клялся бы, что их лица

Огнем пылают кверху от бровей.

151  Когда со мной равнялась колесница,

Раздался гром; и, словно возбранен

Был дальше ход, святая вереница

1 54 Остановилась позади знамен.

ПЕСНЬ ТРИДЦАТАЯ Комментарии

1  Когда небес верховных семизвездье,

Чьей славе чужд закат или восход

И мгла иная, чем вины возмездье,

4  Всем указуя должных дел черед,

Как указует нижнее деснице

Того, кто судно к пристани ведет,

7  Остановилось, – шедший в веренице,

Перед Грифоном, праведный собор

С отрадой обратился к колеснице;

10  Один, подъемля вдохновенный взор,

Спел: «Veni, sponsa, de Libano, veni!» -

Воззвав трикраты, и за ним весь хор.

13  Как сонм блаженных из могильной сени,

Спеша, восстанет на призывный звук,

В земной плоти, воскресшей для хвалений,

16  Так над небесной колесницей вдруг.

Возникло сто, ad vocem tanti senis,

Всевечной жизни вестников и слуг.

19  И каждый пел: «Benedictus qui venis!»

И, рассыпая вверх и вкруг цветы,

Звал: «Manibus о date lilia plenis!»

22  Как иногда багрянцем залиты

В начале утра области востока,

А небеса прекрасны и чисты,

25  И солнца лик, поднявшись невысоко,

Настолько застлан мягкостью паров,

Что на него спокойно смотрит око, -

28  Так в легкой туче ангельских цветов,

Взлетавших и свергавшихся обвалом

На дивный воз и вне его краев,

31  В венке олив, под белым покрывалом,

Предстала женщина, облачена

В зеленый плащ и в платье огне-алом.