127  В упавшего, всей силой жадной хватки,

Они впились зубами на лету

И растащили бедные остатки.

130  Мой проводник повел меня к кусту;

А тот, в крови, оплакивал, стеная,

Своих поломов горькую тщету:

133  "О Джакомо да Сант-Андреа! Злая

Была затея защищаться мной!

Я ль виноват, что жизнь твоя дурная?"

136  Остановясь над ним, наставник мой

Промолвил: "Кем ты был, сквозь эти раны

Струящий с кровью скорбный голос свой?"

139  И он в ответ: "О души, в эти страны

Пришедшие сквозь вековую тьму,

Чтоб видеть в прахе мой покров раздранный,

142  Сгребите листья к терну моему!

Мой город – тот, где ради Иоанна

Забыт былой заступник; потому

145  Его искусство мстит нам неустанно;

И если бы поднесь у Арнских вод

Его частица не была сохранна,

148  То строившие сызнова оплот

На Аттиловом грозном пепелище -

Напрасно утруждали бы народ.

151  Я сам себя казнил в моем жилище".

ПЕСНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Комментарии

1  Объят печалью о местах, мне милых,

Я подобрал опавшие листы

И обессиленному возвратил их.

4  Пройдя сквозь лес, мы вышли у черты,

Где третий пояс лег внутри второго

И гневный суд вершится с высоты.

7  Дабы явить, что взору было ново,

Скажу, что нам, огромной пеленой,

Открылась степь, где нет ростка живого.

10  Злосчастный лес ее обвил каймой,

Как он и сам обвит рекой горючей;

Мы стали с краю, я и спутник мой.

13  Вся даль была сплошной песок сыпучий,

Как тот, который попирал Катон,

Из края в край пройдя равниной жгучей.

16  О божья месть, как тяжко устрашен

Быть должен тот, кто прочитает ныне,

На что мой взгляд был въяве устремлен!

19  Я видел толпы голых душ в пустыне:

Все плакали, в терзанье вековом,

Но разной обреченные судьбине.

22  Кто был повержен навзничь, вверх лицом,

Кто, съежившись, сидел на почве пыльной,

А кто сновал без устали кругом.

25  Разряд шагавших самый был обильный;

Лежавших я всех меньше насчитал,

Но вопль их скорбных уст был самый сильный.

28  А над пустыней медленно спадал

Дождь пламени, широкими платками,

Как снег в безветрии нагорных скал.

31  Как Александр, под знойными лучами

Сквозь Индию ведя свои полки,

Настигнут был падучими огнями

34  И приказал, чтобы его стрелки

Усерднее топтали землю, зная,

Что порознь легче гаснут языки, -

37  Так опускалась вьюга огневая;

И прах пылал, как под огнивом трут,

Мучения казнимых удвояя.

40  И я смотрел, как вечный пляс ведут

Худые руки, стряхивая с тела

То здесь, то там огнепалящий зуд.

43  Я начал: "Ты, чья сила одолела

Все, кроме бесов, коими закрыт

Нам доступ был у грозного предела,

46  Кто это, рослый, хмуро так лежит,

Презрев пожар, палящий отовсюду?

Его и дождь, я вижу, не мягчит".