49  А тот, поняв, что я дивлюсь, как чуду,

Его гордыне, отвечал, крича:

"Каким я жил, таким и в смерти буду!

52  Пускай Зевес замучит ковача,

Из чьей руки он взял перун железный,

Чтоб в смертный день меня сразить сплеча,

55  Или пускай работой бесполезной

Всех в Монджибельской кузне надорвет,

Вопя: «Спасай, спасай. Вулкан любезный!»,

58  Как он над Флегрой возглашал с высот,

И пусть меня громит грозой всечасной, -

Веселой мести он не обретет!"

61  Тогда мой вождь воскликнул с силой страстной,

Какой я в нем не слышал никогда:

"О Капаней, в гордыне неугасной -

64  Твоя наитягчайшая беда:

Ты сам себя, в неистовстве великом,

Казнишь жесточе всякого суда".

67  И молвил мне, с уже спокойным ликом:

"Он был один из тех семи царей,

Что осаждали Фивы; в буйстве диком,

70  Гнушался богом – и не стал смирней;

Как я ему сказал, он по заслугам

Украшен славой дерзостных речей.

73  Теперь идем, как прежде, друг за другом;

Но не касайся жгучего песка,

А обходи, держась опушки, кругом".

76  В безмолвье мы дошли до ручейка,

Спешащего из леса быстрым током,

Чья алость мне и до сих пор жутка.

79  Как Буликаме убегает стоком,

В котором воду грешницы берут,

Так нистекал и он в песке глубоком.

82  Закраины, что по бокам идут,

И дно его, и склоны – камнем стали;

Я понял, что дорога наша – тут.

85  "Среди всего, что мы с тобой видали

С тех самых пор, как перешли порог,

Открытый всем входящим, ты едва ли

88  Чудеснее что-либо встретить мог,

Чем эта речка, силой испаренья

Смиряющая всякий огонек".

91  Так молвил вождь; взыскуя поученья,

Я попросил, чтоб, голоду вослед,

Он мне и пищу дал для утоленья.

94  "В средине моря, – молвил он в ответ, -

Есть ветхий край, носящий имя Крита,

Под чьим владыкой был безгрешен свет.

97  Меж прочих гор там Ида знаменита;

Когда-то влагой и листвой блестя,

Теперь она пустынна и забыта.

100  Ей Рея вверила свое дитя,

Ища ему приюта и опеки

И плачущего шумом защитя.

103  В горе стоит великий старец некий;

Он к Дамиате обращен спиной

И к Риму, как к зерцалу, поднял веки.

106  Он золотой сияет головой,

А грудь и руки – серебро литое,

И дальше – медь, дотуда, где раздвои;

109  Затем – железо донизу простое,

Но глиняная правая плюсна,

И он на ней почил, как на устое.

112  Вся плоть, от шеи вниз, рассечена,

И капли слез сквозь трещины струятся,

И дно пещеры гложет их волна.

115  В подземной глубине из них родятся

И Ахерон, и Стикс, и Флегетон;

Потом они сквозь этот сток стремятся,

118  Чтоб там, внизу, последний минув склон,

Создать Коцит; но умолчу про это;

Ты вскоре сам увидишь тот затон".

121  Я молвил: "Если из земного света

Досюда эта речка дотекла,

Зачем она от нас таилась где-то?"

124  И он: "Вся эта впадина кругла;

Хотя и шел ты многими тропами

Все влево, опускаясь в глубь жерла,

127  Но полный круг еще не пройден нами;

И если случай новое принес,

То не дивись смущенными очами".