46  А следом Арунс надвигает тыл;

Там, где над Луни громоздятся горы

И где каррарец пажити взрыхлил,

49  Он жил в пещере мраморной и взоры

Свободно и в ночные небеса,

И на морские устремлял просторы.

52  А та, чья гривой падает коса,

Покров грудям незримым образуя,

Как прочие незримы волоса,

55  Была Манто; из края в край кочуя,

Она пришла в родные мне места;

И вот об этом рассказать хочу я.

58  Когда она осталась сирота

И принял рабство Вакхов град злосчастный,

Она скиталась долгие лета.

61  Там, наверху, в Италии прекрасной,

У гор, замкнувших Манью рубежом

Вблизи Тиралли, спит Бенако ясный.

64  Ключи, которых сотни мы начтем

Меж Валькамбникой и Гардой, склоны

Пеннинских Альп омыв, стихают в нем.

67  Там место есть, где пастыри Вероны,

И Брешьи, и Тридента, путь свершив,

Благословить могли бы люд крещеный.

70  Оплот Пескьеры, мощен и красив,

Стоит, грозя бергамцам и брешьянам,

Там, где низиной окружен залив.

73  Все то, что в лоне уместить песчаном

Не мог Бенако, – устремясь сюда,

Течет рекой по травяным полянам.

76  Начав бежать из озера, вода

Зовется Минчо, чтобы у Говерно

В потоке По исчезнуть навсегда.

79  Встречая падь, на полпути примерно,

Она стоит, разлившись в топкий пруд,

А летом чахнет, но и губит верно.

82  Безжалостная дева, идя тут,

Среди болота сушу присмотрела,

Нагой и невозделанный приют.

85  И здесь она, чуждаясь всех, осела

Со слугами, гаданьям предана,

И здесь рассталась с оболочкой тела.

88  Рассеянные кругом племена

Потом сюда стянулись, ибо знали,

Что эта суша заводью сильна.

91  Над мертвой костью город основали

И, по избравшей древле этот дол,

Без волхвований Мантуей назвали.

94  Он многолюдней прежде был и цвел,

Пока недальновидных Касалоди

Лукавый Пинамонте не провел.

97  И если ты услышал бы в народе

Не эту быль о родине моей,

Знай – это ложь и с истиной в разброде".

100  И я: "Учитель, повестью твоей

Я убежден и верю нерушимо.

Мне хладный уголь – речь других людей.

103  Но молви мне: среди идущих мимо

Есть кто-нибудь, кто взор бы твой привлек?

Во мне лишь этим сердце одержимо".

106  И он: "Вот тот, чья борода от щек

Вниз по спине легла на смуглом теле, -

В те дни, когда у греков ты бы мог

109  Найти мужчину только в колыбели

Был вещуном; в Авлиде сечь канат

Он и Калхант совместно повелели.

112  То Эврипил; и про него звучат

Стихи моей трагедии высокой.

Тебе ль не знать? Ты помнишь всю подряд.

115  А следующий, этот худобокой,

Звался Микеле Скотто и большим

В волшебных плутнях почитался докой.

118  А вот Бонатти; вот Азденте с ним;

Жалеет он о коже и о шиле,

Да опоздал с раскаяньем своим.

121  Вот грешницы, которые забыли

Иглу, челнок и прялку, ворожа;

Варили травы, куколок лепили.