31  И если там о нас печаль такая,

Что здесь должны сказать и сделать те,

В ком с добрым корнем воля есть благая,

34  Чтоб эти души, в легкой чистоте,

Смыв принесенные отсюда пятна,

Могли подняться к звездной высоте?

37  "Скажите, – и да снидут благодатно

К вам суд и милость, чтоб, раскрыв крыла,

Вы вознеслись отсюда безвозвратно, -

40  Где здесь тропа, которая бы шла

К вершине? Если же их две иль боле,

То где не так обрывиста скала?

43  Идущего со мной в немалой доле

Адамово наследие гнетет,

И он, при всходе медлен поневоле".

46  Ответ на эту речь, с которой тот,

Кто был мой спутник, обратился к теням,

Неясно было, от кого идет,

49  Но он гласил: "Есть путь к отрадным сеням;

Идите с нами вправо: там, в скале,

И человек взберется по ступеням.

52  Когда бы камень не давил к земле

Моей строптивой шеи так сурово,

Что я лицом склонился к пыльной мгле,

55  На этого безвестного живого

Я бы взглянул – узнать, кто он такой,

И вот об этой ноше молвить слово.

58  Я был латинянин; родитель мой -

Тосканский граф Гульельм Альдобрандески;

Могло к вам имя и дойти молвой.

61  Рожден от мощных предков, в древнем блеске

Из славных дел, и позабыв, что мать

У всех одна, заносчивый и резкий,

64  Я стал людей так дерзко презирать,

Что сам погиб, как это Сьена знает

И знает в Кампаньятико вся чадь.

67  Меня, Омберто, гордость удручает

Не одного; она моих родных

Сгубила всех, и каждый так страдает.

70  И я несу мой груз, согбен и тих,

Пока угодно богу, исполняя

Средь мертвых то, что презрел средь живых".

73  Я опустил лицо мое, внимая;

Один из них, – не тот, кто речь держал, -

Извившись из-под каменного края,

76  Меня увидел и, узнав, позвал,

С натугою стремясь вглядеться ближе

В меня, который, лоб склонив, шагал.

79  И я: "Да ты же Одеризи, ты же

Честь Губбьо, тот, кем горды мастера

«Иллюминур», как говорят в Париже!"

82  "Нет, братец, в красках веселей игра

У Франко из Болоньи, – он ответил. -

Ему и честь, моя прошла пора.

85  А будь я жив, во мне бы он не встретил

Хвалителя, наверно, и поднесь;

Быть первым я всегда усердно метил.

88  Здесь платят пеню за такую спесь;

Не воззови я к милости Владыки,

Пока грешил, – я не был бы и здесь.

91  О, тщетных сил людских обман великий,

Сколь малый срок вершина зелена,

Когда на смену век идет не дикий!

94  Кисть Чимабуэ славилась одна,

А ныне Джотто чествуют без лести,

И живопись того затемнена.

97  За Гвидо новый Гвидо высшей чести

Достигнул в слове; может быть, рожден

И тот, кто из гнезда спугнет их вместе.

100  Мирской молвы многоголосый звон -

Как вихрь, то слева мчащийся, то справа;

Меняя путь, меняет имя он.

103  В тысячелетье так же сгинет слава

И тех, кто тело ветхое совлек,

И тех, кто смолк, сказав «ням-ням» и «вава»;

106  А перед вечным – это меньший срок,

Чем если ты сравнишь мгновенье ока

И то, как звездный кружится чертог.