115  Как только дух мой изнутри вернулся

Ко внешней правде в должную чреду,

Я от неложных грез моих очнулся.

118  Вождь, увидав, что я себя веду,

Как тот, кого внезапно разбудили,

Сказал мне: "Что с тобой? Ты как в чаду,

121  Прошел со мною больше полумили,

Прикрыв глаза и шатко семеня,

Как будто хмель иль сон тебя клонили".

124  И я: "Отец мой, выслушай меня,

И я тебе скажу, что мне предстало,

Суставы ног моих окостеня".

127  И он: "Хотя бы сто личин скрывало

Твои черты, я бы до дна проник

В рассудок твой сквозь это покрывало.

130  Тебе был сон, чтоб сердце ни на миг

Не отвращало влагу примиренья,

Которую предвечный льет родник.

133  Я «Что с тобой?» спросил не от смятенья,

Как тот, чьи взоры застилает мрак,

Сказал бы рухнувшему без движенья;

136  А я спросил, чтоб укрепить твой шаг:

Ленивых надобно будить, а сами

Они не расшевелятся никак".

139  Мы шли сквозь вечер, меря даль глазами,

Насколько солнце позволяло им,

Сиявшее закатными лучами;

142  А нам навстречу – нараставший дым

Скоплялся, темный и подобный ночи,

И негде было скрыться перед ним;

145  Он чистый воздух нам затмил и очи.

ПЕСНЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ Комментарии

1  Во мраке Ада и в ночи, лишенной

Своих планет и слоем облаков

Под небом скудным плотно затемненной,

4  Мне взоров не давил такой покров,

Как этот дым, который все сгущался,

Причем и ворс нещадно был суров.

7  Глаз, не стерпев, невольно закрывался;

И спутник мой придвинулся слегка,

Чтоб я рукой его плеча касался.

10  И как слепец, держась за вожака,

Идет, боясь отстать и опасаясь

Ушиба иль смертельного толчка,

13  Так, мглой густой и горькой пробираясь,

Я шел и новых не встречал помех,

А вождь твердил: «Держись, не отрываясь!»

16  И голоса я слышал, и во всех

Была мольба о мире и прощенье

Пред агнцем божьим, снявшим с мира грех.

19  Там «Agnus Dei» пелось во вступленье;

И речи соблюдались, и напев

Одни и те же, в полном единенье.

22  «Учитель, это духи?» – осмелев,

Спросил я. Он в ответ: "Мы рядом с ними.

Здесь, расторгая, сбрасывают гнев".

25  "А кто же ты, идущий в нашем дыме

И вопрошающий про нас, как те,

Кто мерит год календами земными?"

28  Так чей-то голос молвил в темноте.

"Ответь, – сказал учитель, – и при этом

Дознайся, здесь ли выход к высоте".

31  И я: "О ты, что, осиянный светом,

Взойдешь к Творцу, ты будешь удивлен,

Когда пройдешь со мной, моим ответом".

34  "Пройду, насколько я идти волен;

И если дым преградой стал меж нами,

Нам связью будет слух", – ответил он.

37  Я начал так: "Повитый пеленами,

Срываемыми смертью, вверх иду,

Подземными измучен глубинами;

40  И раз угодно божьему суду,

Чтоб я увидел горние палаты,

Чему давно примера не найду,

43  Скажи мне, кем ты был до дня расплаты

И верно ли ведет стезя моя,

И твой язык да будет наш вожатый".