— Ага, неслучайное равновесие, точно! — прищелкнул пальцами Бог Воров, с какими только ключами в своей жизни не сталкивавшийся и к каким только замкам отмычки не подбиравший. — Так! Кружево, наброс, петля, вот, три к одному и четвертый на пятый, элементарно! Размер значения не имеет, главное последовательность!

— Джей, давай ставь! — предложила Элия, пока остальные подхватывали с песка инструменты и вставали рядом.

Принц азартно оскалился и принялся громоздить один на другой камни у края полянки на самой кромке пляжа. Вот на плоский, почти утопленный в земле камень он водрузил другой побольше, на нем уравновесил другой в вертикальной позиции, а следом еще один, совсем маленький камушек. Двигался бог так ловко, будто играючи, что камни ложились друг на дружку и, казалось, замирали как приклеенные в нужной позиции без малейших усилий.

Потом ту же самую, пусть и с камнями иных габаритов, процедуру проделал еще три раза. Теперь даже те, кто не видел заклинаний, уяснили, что Джей укладывает камни так, чтобы их вершины находились на одном уровне с самым большим валуном, поросшим с правого бока красным мхом и зарывшимся в почву среди папоротников у родника. Получалась почти стандартная, пусть и искривленная пентаграмма.

Последний камешек для замыкания заклятья, бог оставил у себя в руке, он подбрасывал его на ладони, ожидая, пока все займут место в нужном периметре. Вот поставил ногу Кэлберт, и Джей опустил камень на округлый выступ недостроенной пирамидки.

— Такое ощущение, что наш приятель не наигрался в детстве, — хихикнул Бог Воров.

— Ну конечно не наигрался, какие могут быть забавы у маленьких некромантов? Скелеты, прибитые к полу, разлагающиеся зомби… — посочувствовала убогому Элия, напряженно следя за тем, как просыпается заклятье переноса, активизированное пирамидками Джея. — Не все же могли с папиным парадным поясом забавляться или к королевской сокровищнице отмычки подбирать!

— Да, у меня было счастливое детство, — чуть поморщившись при воспоминании о тяжелой отцовской руке, искренне согласился принц, ничуть не жалевший ни об одной из своих проделок, ни о тех, за которые ему изрядно нагорело, ни тем более о тех, что остались в секрете. Пацан-ублюдок, признанный царственным родителем, немало покуролесил в замке, но, что бы ни случалось, Лимбер ни со злости в сердцах, ни продуманно-жестоко, ни разу не говорил, что жалеет о принятом решении. А что орал на сына, так он в равной мере орал на любого из отпрысков вне зависимости от знатности их происхождения по материнской линии. Все зависело лишь от личных «заслуг» проштрафившегося.

Закатный день потускнел, когда телепорт сработал, перенося компанию кладоискателей в иное пространство, где была лишь первозданная тьма и эхо дыхания. Была, до того мига, пока лучистый свет дираванок не разорвал ее своим сиянием. И хорошо, что разорвал, потому что стояла четверка кладоискателей на каменных столпах, уложенных точно под ноги, шаг вперед-назад-вправо-влево и полет в неглубокую яму, набитую камнями с бритвенно-острыми кромками был обеспечен. Нет, смертельным он бы стал лишь для полного неудачника, но подранил бы охотников за чужим добром Нафил изрядно. А уж к чему могло привести пролитие крови в пещерах, ставших пусть даже на краткое время логовом некроманта, никому лишний раз воображать не хотелось.

— Мило, — скупо оценила принцесса, перешагивая с личного постамента на безопасный пол пещеры серо-черного, местами забавно полосатого камня. Потолок тонул во мгле.

— Да, насчет недостачи в игрушках ты права дорогая, — весело рассмеялся Бог Воров, перепрыгивая следом. — Бедняга, должно быть, жутко скучал в детстве, поэтому вырос не только злым, но и жадным!

— Стало быть, ты только зол, но щедр, потому что ребенком повеселился на славу? — уточнил Элегор, сигая вслед за принцем на ровный, такой ровный, что ноги почти скользили, пол пещеры.