Базз бросил на него странный взгляд.

– Я слышал твои вопли, Крошка Эд. Про то, что ни один кинопроектор не работает. Откуда ты знал? Это случилось минут за пятнадцать до того, что происходило, не больше. Даже по телетайпу еще не было этих новостей.

– Вытащите меня отсюда, – фыркнул Эд. – Откуда, по‑вашему, я мог это знать? Не будьте придурками.

Смотритель тюрьмы в форменной одежде появился и отпер дверь.

– Выходи, – сказал он. – Тебя выпускают.

Они втроем сопровождали Эда к выходу.

– Значит, ты был там, когда он наложил новое заклятие, а? – сказал Базз.

– Новое заклятие? – переспросила Элен.

– Что же еще? – сказал Базз. – Иезекиль Джошуа Таббер. Сначала он обеспечивает всем женщинам аллергию, если они начинают краситься и наряжаться. Затем он проклинает радио и телевидение. Теперь вдруг возникла странная помеха проецированию кинолент на экран: чтобы картинка исчезла и появилась следующая, требуется одна восьмая секунды. Это не мешает проецировать статичный кадр, но действие становится невозможным.

Они дошли до стола сержанта, и Эд собрал свои вещи. Ему объяснили ситуацию. Теоретически он был свободен. В действительности Базз собирался через газету добиться, чтобы с него сняли обвинение. Если это почему‑либо не поможет, Элен сказала, что она надавит на отца, чтобы он потянул за веревочки. Эд придерживался частного мнения, что единственный случай, когда Дженсен Фонтейн согласится потянуть за веревочки ради Эда Уандера, это если они будут обмотаны вокруг шеи последнего.

Когда они оказались на улице, Базз сказал:

– Давайте пойдем куда‑нибудь и поговорим.

– Хорошо сказано – куда‑нибудь, – сказал Эд. – Сейчас никуда не попасть ни за какие деньги. Везде только стоячие места, и время пребывания ограничено, чтобы другие тоже могли зайти.

– Мы можем пойти в клуб, – сказала Элен. – Вы войдете, как мои гости. Ее Дженерал Форд Циклон стоял за углом. Они сели в машину, и Элен набрала код места назначения. Машина поднялась и заняла место в потоке движения.

Базз Де Кемп смотрел на орду слоняющихся пешеходов.

– Вчера уже было достаточно плохо, – сказал он. – Но сегодня нет школы. Дети не знают, куда себя деть.

– Как и их родители, – сказал Элен. – В этом городе что, никто не работает? Я думала…

– Неужели? – сказал Эд, почему‑то разозленный.

– Со мной дело обстоит иначе, умник, – сказала она обиженно. – Я веду благотворительную работу в юношеской лиге и…

– Я просматривал данные, – сказал Базз. – Две трети населения трудоспособного возраста в Кингсбурге занесены в списки безработных. Из остальных большинство работает по графику двадцать пять рабочих часов в неделю, а некоторые из них состоят в более прогрессивных – мне нравится это слово – профсоюзах и работают двадцать часов в неделю. – Он выбросил недокуренную сигару вниз, на улицу. – Это оставляет очень много свободного времени.

Клуб располагался в паре миль за городской чертой. Если Элен Фонтейн ожидала, что он будет сравнительно пуст, она ошибалась. Она была далеко не единственная, кто привел в клуб гостей. Однако им удалось занять стулья за столом, который освободился как раз когда они вошли. Элен вынула из бумажника кредитную карточку и положила на экран стола.