– Никогда не будут позади? Но… почему?

– Потому что один из чудотворцев, о которых я говорил, наложил проклятие на радиоволны, – сказал Эд. – Я как‑нибудь еще к вам зайду, профессор.

Он только через несколько дней решил снова связаться с Элен и Баззом. Несколько дней, проведенных в летаргическом оцепенении. Несколько дней нерешительности и отчаяния.

Должно быть что‑то, что он, Баззо и Элен могли бы сделать. Но с чего начинать? Ни один из них не смел приближаться к одаренному Силой пророку. С другой стороны, Эда мучили ужасные предчувствия по поводу того, что Таббер может натворить, действуя по собственному усмотрению. Ему не нужен был катализатор в виде Эда или остальных. Он вполне мог самостоятельно придумать проклятия. И, возможно, именно этим сейчас и занимался.

Эд решил позвонить Элен Фонтейн и назначить ей свидание. Может быть, вместе им что‑то придет в голову.

Ему не понадобилось ей звонить. Элен его опередила.

Аудиобудильник сообщил Эду, что его ждут у телефона. На экране показалось лицо Элен, когда Эд включил экран. Элен выглядела вне себя от горя.

– Крошка Эд! Ты знаешь, где Базз?

Эд нахмурился.

– Нет. Последний раз, когда я его видел, он оставался с тобой в клубе.

– Он исчез.

– То есть?

– Я пыталась найти его и предложить, чтобы мы снова собрались втроем и поговорили насчет этих дел. Но его нет в газете. И дома тоже нет.

Эда сразило внезапное предчувствие.

– Ты думаешь, он отправился к Табберу?

Ее глаза расширились.

– Этого я тоже боюсь.

– Я сейчас буду, – сказал Эд.

Он выключил телефон и направился к двери.

8

– Вас хотят видеть два джентльмена, – раздался голос аудио.

Эд посмотрел на экран двери. Там стояли два человека. Два человека, которых он никогда до сих пор не видел.

Он открыл дверь, и они посмотрели на него без всякого выражения.

– Вы Эдвард Уандер? – спросил один из них, который был постарше.

– Совершенно верно.

– Кое‑кто хочет с вами поговорить. – Он вытащил бумажник и открыл его, чтобы Эд мог посмотреть. – Мое имя Стивенс, а это Джонсон.

Эд непочтительно буркнул:

– Гестапо, да? Ну и что я могу для вас сделать?

– Пойти с нами, – вежливо сказал Джонсон.

Эд Уандер заупрямился.

– С какой стати? Что я, по‑вашему, сделал?

Первый, Стивенс, сказал:

– Бросьте это, мистер Уандер. Дело серьезное. Пожалуйста, пойдемте с нами.

– Послушайте, я гражданин и налогоплательщик, – Эд подумал над сказанным. – По крайней мере был таковым неделю назад. У вас разве не должно быть ордера на арест или чего‑то в этом роде?

– Да, в добрые старые времена так и было, – сказал Стивенс без враждебности. – Теперь все делается второпях. Чрезвычайное положение. Нам велели доставить вас, как можно скорее. Это мы и делаем.

Эд становился все упрямее.

– Нет, – сказал он. – Кроме того, я терпеть не могу быков.

Они посмотрели на него.

– Это давняя мечта, – сказал Эд. – Назвать полицейского быком.

– Ладно, – сказал Джонсон. – Вы ее осуществили. Теперь, когда вы назвали полицейских быками, пойдемте с нами.

Эд сдался.

– Хорошо. Но если вы считаете, что у вас чрезвычайное положение, вам следует знать, что у меня тоже чрезвычайное положение.

– Возможно, это одно и то же чрезвычайное положение, – сказал Стивенс.